Неопознанный взрыв
Шрифт:
Нужно спешить…Опередить сыскарей, выполнить задание Радоцкого и в очередной раз преобразиться в другого человека — влиятельного и богатого политика.
Только бы не опоздать…
Пудель повернулся к Иванчишину.
— Обстановка меняется с каждой минутой… Не нужно монтировать в радиотелефоне новое ваше изобретение — давайте его сюда… Спасибо, дорогие за старание за труд, — когда это необходимо, вор в законе умеет выражаться высокопарными фразами. — Сейчас перекусим и распрощаемся. Завирюха отвезет вас в Москву, там я буду ожидать с машиной. Развезу
— Зачем вам лишние хлопоты, — радостно заулыбался генерал. — Доберемся сами…
— Нет, нет, дорогие, не могу этого допустить! — обиделся Пудель — Долг любого интеллигентного человека — отблагодарить за услугу… И потом — я должен расплатиться с вами, а у меня… — Пудель стыдливо развел руками и наклонил лобастую голову, — Ни рубля. Пока вы будете собираться — поеду в банк, сниму со счета и примчусь в условленное место. Где и когда — Завирюха знает…
Пора завершать взаимное облизывание — время не ждет, сыскари, возможно, уже спешат к коттеджному поселку.
Спускаясь по лестнице, Пудель удовлетворенно улыбался. Разве это не прекрасно — одним ударом решить все проблемы: выполнить задание либералов и одновременно избавиться от нежелательных свидетелей?
Внизу Завирюха развлекал заскучавших боевиков.
— Вышел я этой ночью в садочек, — напевал он. — Почему-то не спалось…
— Рассказывай кому другому, — буркнул боевик со шрамом на лбу. — Небось, к бабе нацелился — вот и не спалось…
Рассказчик предупреждающе поднял руку. Дескать, будешь перебивать — умолкну.
— Гляжу, с неба на землю падает светящийся столб. Аж глазам больно. Достиг этот столб нашего садика и раскололся на две половины. Выходит из него мужик не мужик — какое-то неземное существо. Щупальцы — во все стороны, внутри видны два сердца — одно бьется ровно, другое стучит навроде барабана…
— Кончай трепотню! — перебил болтуна Пудель. — Пошли в сад, побазарим.
— Слушаюсь, хозяин, уже иду, — и торопливо боевикам. — Простирает ко мне щупальцы и говорит: передай своим шестеркам, чтобы жрали поменьше, а то желудками станут маяться.
От неожиданности слушатели раскрыли рты и глаза…
В саду перед Пуделем — совсем другой человек, строгий, безулыбчивый, покорный.
— Слушай меня внимательно. Отступишь хоть в малости от того, что скажу, — пожалеешь. Если, конечно, успеешь пожалеть, — угрожающе добавил Пудель. — Повезешь старика и молодых на автобусе-экспрессе. Минуете МКАД — выйдете на проспекте Мира. Пересядете на троллейбус, доедете до Сухаревки. Там я вас встречу на машине… Сядете на троллейбус — сообщишь об этом по мобильнику… И ещё одно: мне нужно точно знать, о чем станут по дороге переговариваться фрайера. Положи в карман этот аппаратик, — протянул он шестерке «маячок» — Сейчас прямо из особняка позвони Штырю, назначь встречу. На Сухаревку вы должны приехать вместе: ты, Штырь, старик и мужик с девкой. Только вместе, понял? В одном троллейбусе.
— Понял, хозяин, сделаю…
Пудель лежал на постеленном на траву коврике. Задумчиво улыбался. Рядом, в тени
Сколько ему пришлось преодолеть трудностей, из каких смертельных ловушек выскочить целым и невредимым! Помогало обостренное звериное чутье, умение заметать следы, во время избавляться от опасных свидетелей.
Путь к вершине испятнан кровавыми следами… Звонарь, Взяток, Стелла, семья Семена… Это — последние, вернее, предпоследние… Первые аккуратно вычеркнуты из памяти, надежно забыты.
Пройдет время, никто не заподозрит в респектабельном политике или — губернаторе примитивного грабителя и убийцу. Самому дотошливому сыскарю в голову не придет копаться в его биографии, увязывая её изгибы и повороты с полузабытыми убийствами и грабежами.
А вдруг какой-нибудь недоумок решит все же покопаться? Не из патриотического рвения — одолеет желание сделать громкую карьеру. Что тогда?
Пудель не может не понимать, что глупое желание добраться до власти, само по себе опасно. Да и зачем ему эта власть? Богатством, немалом даже по западным меркам, он обладает, хватит до конца жизни и ещё останется благодарным потомкам. Что к этому прибавит политическая известность? Разве только дополнительные хлопоты и неизбежный страх перед разоблачением?
Впрочем, он старался не оставлять следов, смывал их кровью свидетелей и помощников. Остается завершающий этап: Иванчишин, Ковров, Ковригина, Штырь и верный Завирюха.
Ну, что ж, в рыночном обществе за все нужно платить. Проигравшие или отработавшие свое расплачиваются жизнями.
Единственная заноза — Светка, лжеплемянница Ковригиной… Умудрилась все же выпытать, дерьмовая подстилка, адрес особняка и ускользнула от расплаты. Теперь знает мимолетного любовника в лицо…
Значит, пятеро приговоренных — не последние, последней должна стать «первоклашка»… Но это — дело будущего. Сейчас главное — как пройдет задуманная операция на проспекте Мира…
О предстоящей поездке по Москве думал и Завирюха. Его мучили сомнения и страх, мобильник и непонятная коробочка, казалось, шевелились в сумке, лежащей на коленях.
Плавно покачивался «икарус», о чем-то тихо беседуют сидящие неподалеку Иванчишин и Ковригина, озабочено вздыхает Ковров. Освобожденные из плена ученые радуются обретенной свободе…
Кажется, хозяин в очередной раз «зачищает» концы, размышлял боевик. Старик и его коллеги — понятно, их действительно приходится ликвидировать. А вот Завирюха «ликвидироваться» не желает, хочет пожить еще.
Спрашивается, зачем сообщать хитроумному боссу о посадке в троллейбус? Встретятся на Сухаревке — сам узнает… Или — необходимость подслушать беседу ученых? Почему не поручить это ему, Завирюхе, а подсовывать жучка? Да и жучек ли это?