Неотразимая герцогиня
Шрифт:
— А кто ее мать? — не унималась графиня.
— Первая жена лорда Моргана, леди Пандора Мур, младшая дочь герцога Арли. Настоящая потаскушка, доложу я вам.
Сбежала с любовником, когда девочке было всего два года.
Лорд Морган долго не мог оправиться от удара и женился совсем недавно.
— На ком? — вырвалось у графини, судорожно сжавшей спинку стула.
— Представьте себе, на своей свояченице! Вдове маркиза Роули, леди Олимпии Эббот. Она ему помогала растить дочку, свою племянницу, и, говорят, девушка к ней очень привязана, — распространялся принц. — В прошлом сезоне они все приехали в Лондон: сам лорд Морган, леди Олимпия, ее младшая дочь Сирена и мисс Морган. Еще до конца сезона Сирена
Он обвел взглядом присутствующих, и к столу немедленно подошли лорд Олвени и Браммел.
Утром на Беркли-сквер прибыл доктор Бредфорд. Тщательно обследовав герцогиню, он объявил:
— Ваша светлость, вы и вправду в интересном положений.
Судя по тому, что рассказали мне вы и ваша горничная, родите вы в конце декабря, мадам. Что же до вашей горничной, она разрешится от бремени еще раньше, в самом конце ноября. Я прав, дорогуша? — обратился он к Онор., — Да, сэр, — пропищала горничная.
— Благодарю, доктор Бредфорд, — кивнула Аллегра. — Спасибо, что выбрали время приехать. Я знаю, какой вы занятой и сколько у вас пациентов. Леди Беллингем отзывалась о вас с огромным уважением.
— Спасибо, мадам. Обе вы сильные, здоровые женщины, но, по моему мнению, вам следует как можно скорее отправляться домой и больше не пускаться в такие долгие поездки, пока дети не появятся на свет.
— Мы непременно последуем вашему совету, доктор Бредфорд, — пообещала Аллегра. — Онор, пожалуйста, проводи доктора. Сэр, прошу вас направить счет по этому адресу секретарю моего отца Чарлзу Тренту. Он все уладит.
Доктор поклонился.
— Крайне благодарен вашей светлости, — ответил он и последовал за Онор.
Горничная вернулась минут через пять и, заметив устремленный на нее вопросительный взгляд Аллегры, тихо призналась:
— Видите ли, миледи… мы с Питером Хокинсом должны, были в прошлое воскресенье обвенчаться.
— Ах, Онор, ну почему ты ничего мне не сказала?
Почему позволила тащить себя в Лондон? — едва не заплакала Аллегра. — Я никогда не прощу себе, если с тобой что-то случится!
— Но вы нуждались во мне, — с грубоватой прямотой ответила горничная. — Разве я не была рядом с тех пор, как вам исполнилось шесть? И уж разумеется, не собиралась расстраивать вас, признавшись, что у меня тоже будет ребенок! Только этого вам и не хватало в довершение ко всем новостям о вашей мачехе, леди Юнис и леди Кэролайн!
Аллегра обняла горничную и поцеловала в щеку.
— Ах, Онор, я не заслужила такой доброты и твоей дружбы.
— То же твердит и Хокинс, но он просто не знает вас так, как я, — озорно подмигнула Онор.
Аллегра засмеялась:
— Что ж, раз так, завтра же едем домой.
— И даже не побываем в Воксхолле, миледи? — разочарованно протянула горничная. — Помните, по дороге в город мы решили повидать тамошние чудеса. Ведь теперь мы не скоро окажемся в Лондоне. Когда еще представится случай?
— Тут ты права, — согласилась Аллегра. — Я пошлю приглашение мистеру Браммелу, и если он согласится сопровождать нас сегодня в Воксхолл, тогда отложим наш отъезд на послезавтра.
Браммел сообщил, что он и Принни будут счастливы сопровождать герцогиню и ее горничную в Воксхолл. Они пообещали заехать на чай в четыре часа, чтобы потом всем вместе отправиться в сад. Трент, извещенный о намерениях ее сиятельства, немедленно распорядился, чтобы один из лакеев скакал впереди и заказывал номера и горячую еду в лучших придорожных гостиницах.
Маркер лично обслуживал почетных гостей. Ему помогала целая орда лакеев, приносивших подносы с самыми соблазнительными угощениями: пирожками, пирожными, тортами, сандвичами. В шесть часов все стали
Воксхолл, прекрасный увеселительный сад, был открыт в 1661 году сразу же после реставрации королевской власти.
Сначала до него можно было добраться только по воде, с западной стороны, но вскоре к первому входу добавили еще один, уже на суше. Билеты стоили два с половиной шиллинга. Сад оставался популярным местом для посещений почти полтора века, поскольку владельцы не жалели сил и средств на развлечения публики, гулявшей по вымощенным гравием, обсаженным деревьями, кустами и цветами дорожкам. Главная аллея, идущая от входа, протянулась на девятьсот футов и была тридцати футов в ширину. По обе ее стороны росли могучие вязы. Параллельно тянулась Южная аллея, с тремя высокими сводчатыми проходами, разрисованными видами развалин древнего города Пальмиры, настолько искусно выполненными, что многие считали их настоящими. В торжественных случаях развалины заменялись готическим храмом с искусственным фонтаном в центре. Южная аллея была такой же длины и ширины, как и Главная. Слева от Главной аллеи находилась аллея Отшельника, по одну сторону которой были густые заросли, а по другую — невысокие холмы. Еще одна аллея звалась Темной, или аллеей Любовников. Узкая и уединенная, она и в самом деле считалась традиционным местом свиданий тайных любовников. Все четыре аллеи пересекала пятая, известная как Большой переход. Часть сада между Главной и Южной аллеями, отделенная Большим переходом, называлась Рощей. Именно это место обожали посетители. Считалось модным назначать встречи именно там. В Роще часто давались концерты. Сегодня музыканты исполняли Генделя и Гайдна.
Принни и его компания уютно устроились в отдельном кабинете, где они могли одновременно наслаждаться чарующими мелодиями и возмутительно дорогим ужином, состоявшим из молоденьких цыплят, полупрозрачных ломтиков ветчины и говядины, пирожных и вина. Перегородки были расписаны сценами из сельской жизни: крестьяне, собравшись в круг, отплясывали на зеленом лугу на фоне живописных домиков с черепичными крышами.
В девять часов прозвенел колокол, возвещая о начале знаменитого Каскада. Музыканты отложили инструменты. Поскольку представление длилось всего четверть часа и постоянно менялось, все забыли про ужин и поспешили выйти. Сегодня они увидели высокие, увенчанные снежными шапками горные вершины, с которых в покрытое кружевной пеной озеро низвергался бурный водопад. Поразительное зрелище сопровождалось фейерверком. Когда все закончилось, компания вернулась в кабинет наслаждаться второй частью концерта.
— Ну и ну! — ахала Онор. — В жизни такого не видела!
В те времена считалось вполне приличным, отправляясь в увеселительные места, брать с собой слуг. Графиню тоже сопровождала немолодая служанка Анна. Порядочные женщины, находясь в обществе посторонних джентльменов, часто имели при себе горничных, и это не вызывало нареканий.
— Долго еще вы пробудете в Лондоне, ваша светлость? — осведомилась графиня.
— В четверг мы возвращаемся домой. Я должна по пути заехать к отцу. Моя мачеха вот-вот должна родить.
— Неужели? — Графиня удивленно подняла брови. — У вашего отца есть еще дети?
— Был сын, Джеймс Люсиан. Его казнили в Париже, как врага революции. Он поехал туда к невесте. Собирался жениться, но ее вместе с родственниками потащили на гильотину. Мой брат не захотел оставлять любимую, хотя ему предлагали покинуть ее. Но Джеймс Люсиан был таким отважным! Если у меня родится мальчик, я хочу назвать его в честь брата.
Она незаметно смахнула слезы.
— Вы ожидаете ребенка? — едва слышно спросила графиня.