Неотразимая
Шрифт:
— А вы оба хотели, чтобы у вас были собственные дети?
— Я надеялся, но мне пришлось быстро отказаться от этой мечты. Сейчас я думаю, это даже лучше, что у нас не было детей.
В то время как Джейд продолжала размышлять над этим замечанием, он заговорил снова, его улыбка стала нежной и дразнящей, когда он взглянул на нее.
— Я думаю, что с гораздо большим удовольствием буду иметь детей от тебя, моя ирландская кокетка. С твоим темпераментом и моим благоразумием это будут просто маленькие кошмары, ты не согласна?
— Я ни с чем не согласна, —
— Милая, я начинаю думать, что под твоим острым язычком слишком много колючек.
— Я всего лишь осторожна, — обеспокоенно добавила она, думая про себя, что она действительно труслива, когда речь заходит о замужестве с ним и возможности оказаться на месте Синтии. — Я предпочитаю быть осмотрительной.
Он взглянул на нее с обворожительной и немного коварной улыбкой.
— И я собираюсь поймать тебя, — пообещал он. — Когда ты меньше всего будешь ожидать этого.
Теперь их путь пролегал вдоль южного берега Южной Платт-Ривер. Вода в реке сильно поднялась, к обильным снегам прошедшей зимы добавились сильные весенние дожди, и река была готова выйти из берегов. Сэм Грин сообщил всем, что переправляться на фургонах через реку крайне опасно. Лучше добраться до переправы, что в нескольких милях вверх по реке, заплатят необходимую сумму, погрузят фургоны на паром и благополучно переберутся на другую сторону.
Как оказалось, Тихоокеанская Железнодорожная Компания проложила рельсы на противоположном берегу реки как раз этим летом.
Чтобы добраться до переправы, путешественникам понадобилось три дня; над водой разносился громкий стук молотков по металлу, заглушая даже привычный скрип и треск колес фургонов. Этот грохот стоял от восхода солнца до заката, а когда опускалась темнота, воздух оглашали звуки буйного пьяного веселья, продолжавшегося почти всю ночь.
Большинство эмигрантов начали понемногу отставать, и это было просто временным осложнением. Другие же были благодарны высокой воде в реке, отделявшей их от противоположного берега, они постоянно твердили о недопустимости пьянства и о его вреде. Подруги Джейд, однако, смотрели на все это совершенно иначе.
— К черту все это! И почему надо было тащиться именно по этой стороне реки? — ворчала Фэнси. — Мы бы с успехом могли поразвлечь этих парней железнодорожников.
— Сдается мне, у них и так полно подружек, — заметила Блисс, махнув рукой в сторону противоположного берега, где несколько женщин стирали белье.
Лизетт презрительно сморщилась и потянула носом воздух.
— Обозные шлюхи! — фыркнула она.
Пичес рассмеялась.
— Господи, да оставь ты этот свой смешной французский акцент, Лиззи. Грязь есть грязь, как ее ни называй, а шлюха есть шлюха, где бы она этим ни занималась. Эти девицы ничем не лучше и не хуже нас.
— Говори только за себя, будь так любезна, и не надо нас всех мазать одной краской, — резко вмешалась Джейд.
— Да совершенно не имеет
— Может, и так, но мы здесь, а они там, и это надо учитывать. — напомнила Блисс. — Я, например, не собираюсь рисковать жизнью и ногами, чтобы переплыть эту бурную реку темной ночью, чтобы доставить удовольствие нескольким парням, независимо от того, сколько они готовы заплатить за это!
Чтобы переправить фургоны через бурную реку, понадобилось гораздо больше времени, чем думали. Вода оказалась слишком неспокойной, и паром мотало из стороны в сторону.
Уже от одного только вида такой переправы у Джейд тошнота подступала к горлу, и к тому моменту, когда подошла ее очередь, она была готова, скорее, броситься назад, в Ричмонд, чем ступить на этот шаткий паром.
— Я не смогу сделать этого, я же говорю! — стонала она, вырываясь, когда Блисс и Пичес пытались втащить ее на маленький паром, где уже были закреплены их фургоны.
— Ну, по правде говоря, не думаю, чтобы у тебя был большой выбор, милочка, — нетерпеливо произнесла Пичес. — Давай, пошли.
Мы задерживаем остальных.
— Что за проблема, девушки?
Захваченная врасплох, Джейд не слышала, как подошел Мэтт, пока он не заговорил. Сейчас, когда подруги все еще держали ее, она повернулась к нему с мольбой в глазах.
— Я не могу сделать этого, Мэтт. Не позволяй им заставить меня делать это. Пожалуйста!
Он никогда не видел ее такой бледной, с огромными испуганными глазами.
— Что случилось, Джейд?
— Она почему-то заупрямилась и отказывается переправляться через эту реку, — сообщила ему Блисс.
Мэтт нахмурился.
— Я не понимаю, Джейд, мы же раньше переправлялись через столько рек, и ты никогда не была такой растерянной.
— Но эта же гораздо шире, и вода в ней очень бурная, и я видела, что лачуги строят из гораздо большего количества дерева, чем этот паром. Кроме того, мой желудок весь выворачивается наизнанку, как только начинается качка! Я страдала во время всего плавания из Ирландии, и я лучше повешусь, чем снова пройду через это!
Теперь, когда она упомянула об этом, ее лицо просто позеленело.
— Милая, но мы же говорили о пятнадцатиминутной переправе, а не о пятнадцати днях.
Ты, определенно, сможешь вынести это, и я скажу тебе, почему. Ты можешь переправиться вместе со мной и детьми, если это поможет тебе чувствовать себя спокойнее.
Джейд коснулась пальцем своего подбородка, словно проверяя его.
— Я почувствовала бы себя гораздо спокойнее, если бы ты стукнул меня по челюсти, как Сина неделю назад. Этого как раз хватит, чтобы сделать меня бесчувственной, пока не доберемся до другой стороны.