Неотвратимое возмездие (сборник)
Шрифт:
— Я видела, — показывает она, — как все сорок музыкантов стояли в замкнутом круге на лагерном дворе. С внешней стороны этот круг тесным кольцом опоясали вахманы, вооруженные карабинами и автоматами. «Мюзик!» — истошно скомандовал комендант. Оркестранты подняли инструменты, и «танго смерти» разнеслось над бараками. По приказанию коменданта на середину круга по одному выходили музыканты, раздевались, и эсэсовцы их расстреливали. Но в глазах обреченных гитлеровцы видели не страх, а ненависть и презрение к убийцам.
По мере того как под пулями фашистов падало все больше и больше музыкантов, мелодия затихала,
Вскоре под ударами Советской Армии немецкие войска отступили, Львов был освобожден, а преступления оккупантов раскрыты. Вот лишь небольшой отрывок из заключения судебно-медицинской экспертизы, проведенной в сентябре 1944 года видными советскими медиками по предложению Чрезвычайной Государственной комиссии по расследованию фашистских злодеяний.
«В Яновском лагере производились массовые убийства, в том числе мирного гражданского населения. Уничтожению подвергались лица преимущественно молодого возраста (20–40 лет) (73–75%), главным образом мужчины (83%), но этой же участи подвергались дети, подростки, лица пожилого возраста (свыше 50 лет). Убийства производились в основном типичным нацистским приемом — выстрелом в затылок, но палачи, видимо, не затрудняли себя выбором той или иной части тела и стреляли в лоб, шею, ухо, грудь, спину. Приемы убийств носили серийный характер. Учитывая общую площадь закапывания трупов и рассеивания пепла, следует считать, что количество сожженных трупов должно превышать 200 тысяч».
Показаниями свидетелей и самих обвиняемых в суде установлено, что есть среди этих жертв и погибшие от рук изменников Матвиенко, Белякова, Никифорова.
Подсудимый Зайцев, сидящий на скамье подсудимых рядом с этими тремя обвиняемыми, вместе с ними обучался в школе карателей в Травниках, вместе с ними стрелял там на полигоне по живым мишеням — доставлявшимся из концлагерей узникам. В дальнейшем он прислуживал гитлеровцам в лагере смерти Собибор в Польше.
Обвиняемый Зайцев, приземистый, полысевший, с тяжелой, несколько выступающей вперед нижней челюстью, бесстрастным голосом рассказывает о своем участии в массовом истреблении людей в газовых камерах:
— Когда приходил эшелон с обреченными, я, а также другие вахманы гнали их в газовые камеры. Среди заключенных было много женщин и детей, старых людей. После газирования мы щипцами вырывали у мертвых золотые зубы и коронки, отрывали пальцы, на которых были кольца. После этого отвозили трупы на специальных тележках в ров. При разгрузке из вагонов стариков и больных отводили в сторону под предлогом оказания врачебной помощи и там расстреливали. Так я убил двадцать три человека. Я принимал участие в газировании людей через день в течение всего года. Гитлеровцами и вахманами при моем личном участии в лагере Собибор было таким
Один из пяти оставшихся в живых советских граждан — бывших узников лагеря Собибор Алексей Вайцен рассказывает суду о том, как в начале 1943 года в концлагерь приезжал рейхсфюрер войск СС Гиммлер.
Это была сугубо деловая поездка. Дело в том, что практика массовых расстрелов узников не казалась более шефу эсэсовцев приемлемой. Уничтожение таким способом, несмотря на все меры предосторожности, получало широкую огласку. А это, учитывая, что немецкие войска отступали, было крайне нежелательно. Поэтому Гиммлер хотел лично ознакомиться с эффективностью действия новых стационарных газовых камер, которые в то время усиленно внедрялись в концлагерях. Рейхсфюрер находил, что такой способ более удобен, экономичен и даже более гуманен.
К приезду Гиммлера в лагерь доставили 300 девушек. Они несколько дней содержались в бараке. Когда приехал Гиммлер, узниц загнали в газовую камеру. Рейхсфюрер через стеклянный глазок наблюдал, как от действия угарного газа узницы умирали. Через 15–20 минут все было кончено. Гиммлер остался доволен. Он тут же от имени фюрера наградил коменданта лагеря Собибор Густава Вагнера медалью. Эсэсовцы говорили, что это была «медаль миллионера» господина Вагнера — за первый миллион уничтоженных жертв.
— Это был жестокий человек, — рассказывает Вайцен, — если только его можно назвать человеком. Он похвалялся, что его собака ест только человеческое мясо. Впрочем, Вагнер не был одинок. В лагере Собибор был еще один такой же, как он, «собачий фюрер» по фамилии Пойман. Он содержал целую свору свирепых псов, которые разрывали заключенных. Однажды, когда один узник заболел, Пойман натравил на него собак, которые его моментально растерзали. «В лагере нет больных, есть только живые и мертвые», — сказал эсэсовец.
Подсудимый Зайцев ревностно служил гитлеровцам. Он не только загонял заключенных в душегубки, но и был помощником «собачьего фюрера», кормил его псов человеческим мясом и ухаживал за ними.
Свидетель Вайцен рассказывает о восстании смертников лагеря Собибор, о конце «собачьего фюрера» и побеге заключенных из лагеря.
Узники рабочей команды, в которую входил и Вайцен, понимали, что последняя партия для душегубок будет составлена из них. Подпольный комитет, который возглавлялся советским гражданином Александром Печерским, усиленно готовил восстание. Оно началось 14 октября 1943 года. Шел дождь, и узники надеялись, что в случае успешного побега розыск служебными собаками будет затруднен.
Заключенные были безоружны, а у охраны имелись гранаты, на вышках стояли пулеметы. Колючая проволока была под током высокого напряжения, а подходы к лагерю заминированы. Чтобы добыть оружие, в портновскую мастерскую, где работали арестанты, под видом примерки поочередно пригласили нескольких гитлеровцев. Первым пришел помощник коменданта Пойман — «собачий фюрер». Когда он стал примерять новый мундир, один из портных ударил его по голове гладильной доской. Потом в дело пошел и тяжелый портновский утюг. Так было покончено еще с несколькими эсэсовцами, после чего был подан условный сигнал к восстанию.