Неотвратимость

Айдинов Георгий Иванович

— Иной раз, значит не всегда?

— Суд, как вам известно, располагает правом в виде исключения назначить наказание ниже низшего предела, определенного статьей уголовного кодекса. Но редко какой судья возьмет на себя риск отклониться от буквы закона. Так-то, дорогой мой друг. И ваша Ольга Котова хорошо понимает: будет она разговорчивой или нет, на приговор это практически влияния не окажет.

— Что же, отступиться? Пускай остается ожесточившимся, конченым человеком? Не верю, Степан Порфирьевич, что вы к этому ведете.

— И правильно, Павел Иванович, что не верите. Веду как раз к обратному.

— А конкретно если?

— Конкретно —

это вам нужно предлагать, вы лучше знаете обстановку. Скажу лишь: какой бы ее ни ожидал приговор, Котова должна вести себя так, чтобы склонить суд в свою пользу, то есть искренне и правдиво. И сам приговор ей надо встретить как закономерное, справедливое наказание, уменьшить которое тоже будет зависеть только от нее самой.

— Значит?

— А значит все это только одно: вы, Павел Иванович, обязаны найти какой-то способ, чтобы психологическим ударом вывести Ольгу из того тяжелого состояния, в которое ее вверг этот самый аффект. По вашей физиономии вижу, что кое-какие мыслишки существуют на этот счет?

— Существуют, Степан Порфирьевич.

— Ну что ж. Обсудим…

За три последующих дня Калитин переделал столько дел, что всю ночь перед решающей встречей с Ольгой должен был дома провести за письменным столом, чтобы осмыслить то, что узнал. Он побывал в электромеханическом техникуме, в котором училась Ольга. На заводе, где она проходила преддипломную практику. Он беседовал со многими подругами Ольги, с ее сослуживцами. Со всеми руководителями тех учреждений, где происходили пропажи вещей. И самое главное — нашел того человека, который нужен был ему больше всего для осуществления задуманного плана.

…Оля рано потеряла отца — он погиб перед самым окончанием войны, когда девочке едва исполнилось пять лет. Но Анна Гавриловна вдобавок к пособию, которое получала за мужа, и к своему не ахти какому окладу уборщицы еще шила на машинке и старалась все сделать, чтобы дочка росла как надо.

Когда пришла в семью Котовых одна беда за другой, Оля заканчивала техникум. Неудачное замужество, ребенок, фактически не знавший отца. Потом это ужасное несчастье с матерью. Бывает, обрушится на человека большое горе, он поделится им с близкими и словно переложит на их плечи часть своей боли — так сравнительно легче переносить непоправимое. А у Ольги характер отца: все в себе держит и вида старается не показать, как ей тяжело.

— Котова? — мучительно долго вспоминал секретарь комитета комсомола электромеханического техникума. — Ага, была такая. Нормальная вполне дивчина, удивительно, почему ею интересуется милиция. Ничем отрицательным себя не проявила. Наоборот. В активистках комсомольских числилась. Спортсменка приличная. Трагедия дома? Нет, ничего не знаем. И сигналов никаких не было, и заявлений от нее не поступало.

Линия равнодушия и безразличия, прерванная лишь искренним участием соседей Котовых, с огорчительной последовательностью продолжала тянуться и дальше. После окончания техникума государственная комиссия по распределению не поинтересовалась даже тем, как тяжело сложились обстоятельства в семье у молодой женщины, направила ее на сугубо техническую, малооплачиваемую работу в монтажный трест.

Теперь Оля приходила домой, механически делала все, без чего нельзя было обойтись, ложилась в постель и долго лежала с открытыми глазами, как будто бы ни о чем не думая и размышляя в то же время о столь многом.

А потом появился Игорь.

— Здравствуйте, — только и сказал Игорь, когда они,

вероятно, уже в сотый раз повстречались утром у входа на станцию метро «Краснопресненская». Ольга и ждала и боялась, что этот длиннющий, немного нескладный парень заговорит с ней. Румянец как-то странно местами пятнал его добродушное лицо с большими серыми глазами и мягко очерченным крупным ртом. Ольга сначала обратила внимание именно на столь своеобразный румянец. Парень, заметив, что она на него смотрит, улыбнулся. Такой светлой и обезоруживающей была эта улыбка, что Ольга, сама не зная, как это случилось, тоже одними глазами засмеялась в ответ. И сама удивилась на себя: не рассердилась на бесцеремонность, а, по сути дела, поощрила этого увальня, который всегда в одно время шел с нею тоже, очевидно, на работу. И вот он в первый раз сказал «Здравствуйте».

На эскалаторе парень продолжал разговор так, будто они старые знакомые.

— Завтра в одиннадцать утра наша команда играет с «Буревестником». Придете, а? Игорем меня зовут. Я баскетболист, как вы, наверное, догадались по моей двухметровой особенности. Приходите. Ладно? Тут недалеко, на стадионе «Метростроя». Воскресенье ведь завтра. А потом, может, в кино пойдем или мороженое поедим в кафе. Договорились?

Дружба с Игорем заняла такое место в жизни Ольги, что она даже испугалась. Разве она, с ребенком и беспомощной матерью на руках, пара ему? Как он отнесется ко всему, когда узнает? Да и имеет ли она вообще право мешать ему найти свое счастье? Парень вот-вот инженером станет — Игорь работал и учился на вечернем отделении. Отец у него какой-то большой ученый, мать тоже не то кандидат, не то доктор наук. Разве одобрят они выбор сына? Нет, конечно же они не пара. И голову забивать парню ни к чему.

Но и говорить Ольга ничего Игорю не говорила. И отказаться от встреч с ним не могла.

— Понимаешь, Оля, у меня есть идея. Ты представляешь, как меня ребята в спортклубе называют?

Ольга уже знала идущую от стеснительности манеру Игоря облекать в сложную или шутливую форму самые простые вещи, тем более если ему хотелось как-то проявить к ней внимание.

— Вообще в нашей команде все прозвища друг другу прилепляют. Лешку Курицына величают Курица, Веню Шагина — Рябчик, у него после оспы рябинки остались. А меня Игорище, еще почему-то Князь Игорь или просто Князь.

— Может, ты свысока на них посматриваешь?

— Возможно, — засмеялся Игорь. — Рост у меня действительно пока рекордный в команде.

— А идея все же какая?

— Видишь ли, я тысячу лет не был в Большом театре. Давай пойдем вместе?

— А когда?

— Если откровенно говорить, так билеты у меня уже есть. На пятницу. На «Князя Игоря».

— Так сказать, на оперу своего имени?

— Молодец, догадалась. Но ты будешь еще более поражена, если я тебе скажу, что опера в пятницу действительно пойдет в мою честь.

— Вот как!

— Ей-богу. Я свой день рождения обязательно так отмечаю — хоть раз в году, да схожу в театр.

С подарком Игорю все вышло отлично — в магазине «Березка» Ольга купила очень красивый зажим для галстука, переливающийся всеми оттенками перламутра. Но когда подошла пора готовиться к театру, Ольга с ужасом обнаружила, что ее выходным туфлям пришел конец. Она их очень долго не вынимала из коробки, и то ли время наступило, то ли сырость в комнате подействовала, но тонкая кожа на правой туфле, когда она ее надела в четверг вечером, лопнула сразу в нескольких местах.