НЕОЖИДАННЫЕ ПРЕДСКАЗАНИЯ

Непомнящий Николай Николаевич

— Мессир, то, что я вижу в вашем будущем, заставляет меня трепетать. Не пожалеете ли вы о том, что захотели знать свою судьбу, которая не уготовила вам ничего хорошего?

— Говори, я приказываю, открой мне ее, чтобы я смог вооружиться против обстоятельств.

— Вы будете изгнаны, как ваш отец, и погибнете в бою!

Гермес бросил бешеный взгляд на автора зловещего предсказания и вышел из дома Коклеса вне себя от гнева.

«Я отомщу этому человеку! — твердил он. — Астрологи проклятые люди, они видят только зло, одно зло. Я прикажу Каппони, одному из самых верных наемных убийц моего отца, убить предсказателя!»

Возвратившись в свой дворец, он

велел позвать Каппони и сказал ему:

— Я только что был оскорблен предсказателем, который предрек мне изгнание и смерть. Люди этой профессии все должны быть уничтожены. Ты самый смелый из доверенных лиц моего отца, я выбрал тебя, чтобы ты убил дерзкого, который нанес мне тяжкое оскорбление.

— Мессир, — отвечал, весь дрожа, Каппони, — неужели слова презренного астролога заслуживают такого сурового наказания? Я не чувствую себя в силах совершить это возмездие. Мессир, моя дрожащая рука промахнется, и что тогда будет со мной?

Гермес, недовольный этим сопротивлением, в котором, несмотря на почтительный тон, чувствовалась твердость, долго настаивал и обещал хорошее вознаграждение. Каппони продолжал отказываться, оправдываясь страхом и угрызениями совести, но затем, сам интересуясь предсказаниями астрологов, отправился тайком к Бартоломео, который его не узнал.

— Я знаю, — сказал он Коклесу, — что вы прославились точностью ваших предсказаний. Тяжелая забота мучает мою душу, будьте проводником на дороге, которую приготовила мне судьба. Я вручаю себя вашему ясновидению.

Коклес прочитал преступление на его встревоженном лице, на котором была видна вся его жизнь. Чтобы подтвердить свои выводы, он построил астральную карту.

— Вы совершите, если не будете контролировать свои мысли и действия, несправедливое преступление, и раньше, чем наступит ночь.

Каппони ушел от предсказателя с еще более угрюмым видом, чем был у него перед приходом, с трудом подавляя в себе приступы бешенства.

— Синьор Гермес прав, — сказал он громко, выйдя на улицу. — Эти люди опасны, они вкладывают вам в голову мысли, которых там не было. Предсказатели вредоносны, и к ним следует относиться как к врагам!

Вернувшись к своему господину, он сказал:

— Мессир, я согласен исполнить ваше желание. Прежде чем настанет ночь, Коклес перестанет жить.

Тяжелые золотые монеты звякнули, упав в его кошелек. Выбирая наиболее удобный способ осуществления своего замысла, Каппони решил, что, переодевшись носильщиком, он сможет бродить по улицам, не привлекая внимания прохожих. С наступлением сумерек он встал неподалеку от дома Бартоломео, ожидая появления хозяина. В это время Коклес находился у постели одного молодого человека, который, как считали врачи, должен был скоро умереть. Выйдя от больного, он направился домой. Он как раз приготовился вставить ключ в замок своей тяжелой двери, когда позади выросла тень, двумя руками поднявшая вверх тяжелый топор, который проломил железный шлем... Коклес осел на землю с расколотой головой... Каппони исчез в ночной темноте.

На рабочем столе Бартоломео Коклеса делла Рокка, по прозванию Андре Корвус, осталась книга, написанная его рукой и содержащая предсказания относительно судеб его знакомых. Манускрипт оканчивался его собственным гороскопом:

«Звезды предсказывают мне, что я умру с черепом, расколотым ударом топора, хотя я не заслужил такой смерти...»

Все его предсказания сбылись.

Гермес Бентивольо, изгнанный навсегда, покинул Болонью 10 июня 1512 года и погиб в бою при Виченце 7 октября следующего года, когда пытался снова взять город.

ПИФИЯ

С УЛИЦЫ ТУРНОН

Она была очень противоречивой личностью... Жизнь Анны-Марии Ленорман остается для нас недостаточно понятной, как бы окутанной мистическим флером, хотя факты ее биографии, как и у других, конкретны.

Сотни упоминаний о ней в записках современников создают один образ, мнения дотошных биографов — совершенно иной, а те, кто жил уже после нее и использовал чьи-то рассказы, сообщают совсем другое.

Ее называли «королевой прорицательниц» и «ясновидящей для королей», но также «Сивиллой лжецов» и «Пифией обманщиков». Если эти два последние определения признать правдивыми, то как объяснить полувековую славу Ленорман в Европе? И острый посмертный интерес к ней и ее предсказаниям?

Даже теперь, полтора века спустя после ее кончины, туристские справочники, начиная с прославленного Бедекера, упоминают — наряду с Нотр-Дам и королевским дворцом — ее дом на улице Турнон, как одну из достопримечательностей, которые нужно обязательно посетить.

Ее родиной был Алансон, город на севере Франции, знаменитый своими кружевами уже много веков, и не только в Европе.

Отец-ткач безумно ревновал мать — Аделаиду Жюбер, считавшуюся самой красивой женщиной в городе. Сплетничали, что до замужества с подмастерьем ткача Аделаида могла стать любовницей самого Людовика XV. Король, известный своими многочисленными любовными похождениями, случайно узрел прекрасную горожанку. Его посланец с кошелем золотых явился пригласить ее к повелителю. Однако добродетельная провинциалка довольно резко отвергла приглашение. Король Франции, не привыкший к отказам, собрался расправиться с непокорной алансонкой. Но подвернулась другая, достаточно красивая и менее щепетильная мещаночка, решившая «согреть постель» венценосца — и честь Аделаиды была спасена. Не пострадали и ее ягодицы: в подобных случаях король обычно назначал порцию розог строптивице (конечно, не слишком высокородной). Следует отметить, что от шанса побывать в постели короля тогдашние француженки не отказывались. Это считалось особой честью...

После свадьбы с Ленорманом она поочередно родила ему трех девочек. Старшая и младшая были очаровательны, унаследовав красоту матери; средняя — Анна-Мария-Аделаида — оказалась попросту непривлекательной: низкого роста, с покатыми плечами и слишком продолговатым лицом; его, правда, украшали глаза — большие, темные, проницательные.

Были у нее и другие положительные качества — в школе Алансонского монастыря девочка отличалась интеллигентностью и быстротой восприятия. «Ее способности граничат с ясновидением», — записал в аттестате ее учитель, аббат Прольи. Согласитесь, что подобное мнение служителя церкви что-то да значит.

И для этого были основания. Она предсказала, например, смерть настоятельницы монастыря (внешне вполне здоровой) и указала ее преемницу. А одной из послушниц — вместо пострижения — похищение из монастыря, свадьбу с любимым человеком и множество детей в будущем.

Она преуспевала в школьных предметах. В будущем недоброжелатели станут сомневаться в этом, так как с возрастом «пророчица королей» имела трудности с орфографией.

Во время очередной эпидемии, опустошившей Францию, скончались и ткач, и его прекрасная жена, и три дочки стали бедными сиротами. Будущее для младшей и старшей могло рисоваться в розовых красках — они были прелестны и удачное замужество решило бы все проблемы.