Неожиданный подарок
Шрифт:
– Тебе одиноко?
Я помолчал. Я был одинок, пока не взялся восстанавливать старинный стол для Кэрол Уиттакер. Я и не предполагал, насколько был одинок, до тех пор, пока Уиттакеры не вошли в мою жизнь.
– Сейчас уже не так, как когда был моложе. У меня есть несколько хороших знакомых, которые воспринимают меня как часть их семьи.
Я улыбнулся, думая о Дане и Кэрол. Как они почти усыновили меня, привели в свою семью, показывая, каково это быть частью
Их сын Эндрю и я стали близкими друзьями, и я хорошо ладил с его женой Тарой. Она относилась ко мне как к брату, которого у нее никогда не было, что означало, что мы довольно много общались. Привыкший к невниманию родных, я вынужден был признать, мне это понравилось.
– Ты ремонтируешь сломанные кусочки истории, Эван? Восстанавливаешь их красоту? Снова делаешь их полезными и яркими?
Мне нравится, как Холли это назвала.
– Полагаю, что во многих случаях - да.
– Я думаю, что это замечательно. Что еще? – спросила она.
– В свободное время я преподаю уроки игры на фортепиано и люблю вырезать всякие вещи. Я много фотографирую местность вокруг моего дома - там красиво, независимо от сезона.
– Я сделал паузу, пытаясь упорядочить свои мысли.
– Мне нравится смотреть исторические передачи и каналы о животных. А зимой я тренирую маленьких детей по хоккею.
Холли подняла мои руки, изучая их.
– У тебя длинные пальцы - идеально для игры на фортепиано.
Я усмехнулся.
– Я никогда не могу их очистить. Независимо от того, как сильно скребу, всегда остается морилка или краска под ногтями после работы.
Она застенчиво улыбнулась.
– У тебя все еще красивые руки, Эван. Способные, сильные, талантливые руки.
Я перевел на них удивленный взгляд. Она думала, что они были прекрасны? Способные и талантливые? Уверен, еще никто и никогда не использовал такие слова для описания какой-либо части меня.
Я посмотрел на ее маленькие, крошечные пальцы, которые почти не доходили мне до суставов, когда я прижимал их к своим. Однако мне понравилось, как они ощущались в моих руках. Казалось, они принадлежат этому месту.
– А ты?
– спросил я. – Чем ты любишь заниматься?
– Я спасаю застрявших людей. Как сенбернар, только у меня меньше шерсти. И никакого бренди.
Я усмехнулся.
– Такое часто случается, не так ли? Странные люди, вползающие сюда полузамерзшие, ищущие тепла?
Холли кивнула.
– Обычное дело в среду вечером.
– Она подмигнула.
– По крайней мере, раз в месяц.
Я рассмеялся над ее шутливостью.
– Чем ты занимаешься, кроме
Она замолчала. Из-за нерешительности складывалось впечатление, что она не знает, как ответить. Я подумал, что, возможно, никто никогда не задавал ей этот вопрос.
– Я люблю рисовать. Акварелью.- Она пожала плечами.
– Я не очень хороша в этом, но мне нравится процесс.
– Ты удивительная.
– Почему ты так говоришь?
Настала моя очередь пожимать плечами.
– Понятия не имею – наверное, просто так чувствую. Я думаю, ты великолепна во всем, что бы ни делала.
Она отвела взгляд, и я понял, что был прав. Никто не спрашивал, и она никогда не говорила об этом. Это было что-то личное. Но она сказала мне.
– Что ты рисуешь?
– Я гуляю и рисую животных в лесу. Иногда закаты. Я просто наслаждаюсь этим.
– Тебе бы понравилось там, где я живу. Там так много красоты, что ты бы все время рисовала.
Она слегка улыбнулась мне, ее взгляд был рассеянным, когда она смотрела мимо моего плеча в ночь. Я не был уверен, почему сказал это, но по какой-то причине, мне хотелось, чтобы она знала о красоте места, которое я называл домом
– У тебя есть, эм, девушка?
– спросила она, смущенно глядя на меня из-под ресниц, а затем, будто поняв, каким может быть ответ на вопрос, начала убирать свои руки.
– Нет, - поспешил я заверить, крепче удерживая ее пальцы.
– Я, ах, не так хорош с... девушками. Хм, женщинами. Я имею в виду, у меня они были. Подруги, в смысле. Несколько. Но, да. Нет. Сейчас нет девушки. Стеснительность, от которой я страдал в детстве, никогда полностью не исчезнет. Иногда у меня возникают проблемы с общением.
«Боже, я жалок».
– Мне кажется, ты хорошо это делаешь. Ты говоришь со мной.
– Ты другая почему-то, - прошептал я. – С тобой легко говорить.
Румянец, который я находил столь очаровательным, появился снова.
– Спасибо.
Я сжал ее руку.
– Расскажи мне еще о своем доме, - попросила она.
– Я живу в бревенчатом доме. Семья купила его как место для отдыха, а потом устала от него. Я увидел его однажды, когда путешествовал, и влюбился. Купив его, я потратил год на то, чтобы построить свою мастерскую и переделать его как мне нравится.
– Ты путешествовал?
Я уставился в окно, погруженная в свои мысли.
– Я знал, что моя жизнь никогда не удовлетворит моих родителей. После окончания школы я понял, что не хочу работать с девяти до пяти. Я тайно посещал курсы по деревообработке и знал, что именно этим хочу заниматься. Я покинул дом и путешествовал, узнавая все больше и больше об антиквариате и реставрации. Я был в Новой Шотландии (п.п.: провинция на юго-востоке Канады), когда увидел этот дом.
– Я пожал плечами.
– Когда шел по подъездной дорожке, мне казалось, что я возвращаюсь домой, поэтому остался.