Непобедимая
Шрифт:
— А я ведь солгал вам… — едва слышно промолвил Женька. — Никакой я не артиллерист… Я… я из музвзвода… Обыкновенный капельдудкин, как говорил Веткин. И как это здорово угадал он — капельдудкин… Чудно!
Чечин поперхнулся дымом.
— Ничего чудного, — сказал он через некоторое время. — Веткин в людях разбирался. Мужик мудрый… И вовсе не старик. Рано посеребрило…
Где-то впереди тяжело ухало, а у самых дальних вершин сновали, как растревоженные шмели, черные самолеты.
Женька прислушался,
— Наши бьют. Тяжелыми…
ЯКОВ ДЛУГОЛЕНСКИЙ
СМЕЛЫЕ ЛЮДИ — ПЕХОТА
Как мы друг друга звали
Когда я служил в армии, были у нас солдаты с самыми удивительными и прекрасными фамилиями.
Например: Володя Московский.
Мы его звали:
— Эй, Москва!
И Володе, конечно, было очень приятно.
Был Храбров — человек с очень солдатской фамилией; ведь известно: все солдаты — храбрые люди.
И даже был Нахимов, мы его звали Адмирал, в честь знаменитого флотоводца адмирала Нахимова. И хотя нашему Нахимову следовало служить, конечно же, среди моряков, его почему-то направили к нам, в пехоту.
Был человек с энергичной и решительной фамилией Пистолетов, мы его звали просто: Пистолет.
И был Ваня Дудкин.
— Дудкин…
— Дудочкин…
— Дударь… — звали мы его.
И думали, что это очень остроумно. А на самом деле это было совсем не остроумно. Потому что есть люди с еще более смешными фамилиями, и это очень хорошие и прекрасные люди.
Но мы служили в армии первый год и еще не знали этого.
Смелые люди — пехота
Летние солдатские лагеря с пионерскими лагерями ничего общего не имеют. В солдатских проходят военную науку: учатся стрелять, ходить в атаки, ползать по-пластунски, рыть траншеи, хорошо бегать, петь песни, резать колючую проволоку штыком или специальными ножницами и еще много-много чему — важному и полезному.
Кроме нас, пехотинцев, были в лагере и другие солдаты: артиллеристы, саперы, десантники, танкисты, разведчики — почти все, кроме моряков. Потому что морякам нужно море, а нам море не нужно.
Особенно, конечно, уважали десантников. Что говорить — смелые люди! В любую погоду, днем и ночью, летом и зимой, готовы они были прыгать с парашютом в тыл врага.
И хотя никаких таких врагов у нас в лагере не было, десантники все равно собой очень гордились.
Вот однажды встречаем мы десантников. Они идут из столовой. И хотя идут они из обыкновенной столовой, им все равно кажется, будто выполняли они ответственное и секретное задание. Им это кажется, и они задаются:
— Как живете, пехота?
Мы говорим:
— Ничего живем. А вы?
— Прекрасно, — отвечают
Мы говорим:
— У нас все смелые.
Тут десантники начинают хихикать и подталкивать друг друга локтями:
— Ну, смелые, а кто из вас с парашютом прыгнет?
Вот, оказывается, что придумали. А нам прыгать не хочется: и устали, и боязно.
Тогда десантники нам говорят:
— Вот вы, оказывается, какие смелые люди, пехота!..
Тут говорит наш Дудкин:
— Я прыгну.
Мы, конечно, обрадовались, что нашелся среди нас, молодых солдат, один смелый, и говорим десантникам:
— Что, съели? Молодец, Ваня!
И все идут к парашютной вышке. А она здоровая, — может, с десяти-, а может, с двадцатиэтажный дом. Даже смотреть страшно.
Помогли десантники Ване забраться на вышку, прицепили к нему парашют, стоит наш Ваня, маленький-маленький и совершенно один.
— Не бойся, Ваня! — кричим мы ему снизу.
А он нас, наверное, и не слышит. Такая жуткая высота.
И прыгает.
Подбегаем к нему, спрашиваем:
— Жив, Ваня?
— Жив, — говорит. — Что мне сделается?
С тех пор десантники больше не задавались. А встречая Дудкина, разговаривали с ним так, словно это Ваня был десантником, а они, десантники, — пехотинцами.
Граната
Однажды учились мы правильно кидать гранату.
Кинул Володя Московский — далеко улетела граната.
Сержант говорит:
— Хорошо!
Кинул гранату Храбров — еще дальше улетела граната.
Сержант опять говорит:
— Хорошо!
Храбров и Московский ходят, конечно, друг перед другом, мускулы показывают. А мускулы у них действительно ничего.
Выходит кидать гранату Дудкин.
Сержант ему говорит:
— Замах, замах неправильный делаешь! Дай я тебе покажу.
И показывает.
Делает совершенно правильный замах, и граната летит далеко-далеко.
— Не умею я так, товарищ сержант, — тихо говорит Ваня. — Я лучше без замаха.
Надоело сержанту спорить, он и говорит:
— Ладно, кидай без замаха. Сам увидишь, как нужен правильный замах: граната и десяти метров не пролетит — упадет…
Ну, Дудкин разбегается — кидает.
Летит граната, летит и все не падает. И упала ли вообще, мы так и не заметили.
Часа полтора искали мы гранату. Все кругом облазили.
Ваня извиняется, не нарочно, мол, так далеко кинул.
А сержант сердится.
— Как же ты ее без замаха так далеко кинул? Не по правилам!
Неловко Ване: и гранаты нет, и не по правилам кинул. — Ну ладно, — вдруг говорит сержант, — ничего. Научишься немножко правилам — и еще дальше кинешь!