Непобедимый эллин
Шрифт:
– Чего? – возмутился герой. – Да чтобы сын владыки Олимпа…
– Ты хочешь воспротивиться воле Зевса?
– Гм… конечно нет!
– Ну так слушай дальше. По велению этого Эврисфея ты совершишь двенадцать великих подвигов, ну а затем получишь бессмертие.
– Подвиги, это хорошо, – довольно улыбнулся Геракл, – да и бессмертие, думаю, мне совсем не помешает.
– Значит, договорились?
– Договорились! Прямо сейчас и отправляюсь в Тиринф.
– Ну что ж, – Аполлон поднялся с мраморной ступеньки, –
Геракл потянулся, помассировал затекшую спину и неспешно вышел из обезлюдевшего храма.
– Держи его, хватай-хватай! – внезапно раздалось в конце пыльной улочки.
Сын Зевса инстинктивно положил руку на меч, очень надеясь на то, что «держать» и «хватать» будут его. И как же сильно он был разочарован, когда к подножию храма Аполлона выскочил невысокий, подозрительного вида плюгавый мужичок в пыльной хламиде, преследуемый толпой разъяренных греческих граждан.
Геракл с интересом стал наблюдать за происходящим.
Задрав полы длинной хламиды, мужичок проворно взбежал по ступенькам к входу в храм и остановился, тяжело дыша и затравленно озираясь.
Разъяренные граждане ринулись было вслед за ним, но странный мужичок вдруг резко взмахнул руками и хрипло прокричал:
– Стоять, Сатаровы дети, я нахожусь под покровительством бога священного храма…
Беглец осекся и быстро зыркнул на вывешенную у входа табличку.
– Я нахожусь под защитой бога Аполлона!
– Мошенник! – закричали в толпе. – Мерзавец, а еще ученым себя называет. Все вы, грамотные, бандиты!
«Ба! – подумал Геракл. – Они обозвали его ученым? Это ж надо, никогда с настоящими учеными я еще не встречался. Ну разве что с тем сумасшедшим математиком».
– Хорошо, мы не можем к тебе туда подняться, – зло прошипел выступивший из толпы неопрятного вида здоровяк. – Но ничто не мешает нам расправиться с тобой издалека.
Толпа тут же одобрительно загудела, воинственные греки стали подбирать с дороги увесистые камни.
Ученый беглец в отчаянии посмотрел на невозмутимого Геракла и, не встретив решительно никакого сочувствия, кинулся к решетчатым дверям храма, но они оказались заперты.
«ПЕРЕУЧЕТ» – было аккуратно выведено по-гречески на небольшой деревянной дощечке.
Сын Зевса огладил бороду.
– Эй, коротышка, ты кто, учитель?
– Нет, я историк! – отозвался беглец, тряся дребезжащую решетку. – Именем Аполлона, откройте-е-е-е!
Первый, сравнительно небольшой камень брякнулся в стену рядом с растрепанной головой ученого.
– Эй! – гневно воскликнул Геракл. – А ну прекратите, так вас разэтак!
– А ты, собственно, кто такой? – дерзко вопросил кто-то из толпы.
Сын Зевса побагровел:
– Я тебе щас покажу, кто я такой…
И, выхватив меч, Геракл грациозно
Побросав камни, греки кинулись бежать, но герою всё же удалось кое-кого попинать ногами и покрыть хулиганов очень нехорошими словами. Ясен пень, если бы Геракл захотел, он бы изловил их всех до единого, но в этом не было острой надобности.
Прекратив преследование, сын Зевса вернулся к грустно сидевшему на ступенях храма Аполлона бородатому мужичку.
Тот, увидав Геракла, приободрился.
– О благороднейший из греческих мужей, – звонко вскричал он, – я, право, даже и не знаю, как тебя теперь отблагодарить!
– Да ладно, чего уж там… – Сын Зевса беззаботно махнул могучей рукой. – Давай-ка лучше знакомиться.
– Софоклюс, – представился забавный мужичок, – профессиональный историк.
– Геракл, – в свою очередь представился Геракл, – профессиональный герой. Сын великого Зевса, брат Ареса, Гермеса, Гефеста, Аполлона, ну, и прочих… я всех их дурацких имен уже и не упомню.
– Ого! – присвистнул историк, с трепетом пожимая герою огромную руку. – Что же ты среди смертных-то делаешь?
– А у меня стрелка с одним козлом в Тиринфе, – пояснил Геракл, озабоченно проверяя блеск начищенных доспехов, не запылились ли где ненароком.
– Да-а-а-а… – мечтательно произнес Софоклюс. – Вот так встреча.
– Кстати, – спохватился сын Зевса, – а от кого это ты так резво улепетывал, аж сандалии дымились?
– Да вот, – историк шмыгнул носом, – заглянул в одну местную пивнушку, выпил кубок доброго вина, а денег, как назло, не хватило. Мы, историки, народ бедный. Правда, она ведь много денег не приносит.
Геракл недоуменно хмыкнул.
– А что это за профессия у тебя такая, историк?
– Ну, это долго рассказывать, – рассмеялся Софоклюс. – В общем, в мои обязанности входит хранить и пополнять факты из реальной жизни. Значительные события там, войны, смерть царей, рассвет и закат новых цивилизаций. Да и о давно минувших днях я обязан помнить и по возможности поучать различных правителей. Управлять, мол, нужно мудро, с оглядкой на своих удачливых либо неудачливых предшественников.
– Ну и как правители, – усмехнулся сын Зевса, – внемлют?
– Да куда там, – горестно покачал головой Софоклюс. – Последний так вообще чуть не бросил меня на съедение голодным тиграм.
– М-да, весьма полезная профессия, – согласился Геракл, – но и опасная.
– Вот то-то и оно, – вздохнул историк. Лицо его вдруг прояснилось. – Слушай, Геракл, ведь ты величайший в Греции герой!
– Есть немного. – Сын Зевса горделиво вскинул подбородок.
– Следовательно, – тараторил Софоклюс, – тебя ждет небывалая слава!
– Конечно, ждет, а как же без этого?