Непобедимый эллин
Шрифт:
Вскоре россыпи асфодела закончились, и эллины очутились в огромных черных пещерах, освещаемых гигантскими фосфоресцирующими улитками, которые в изобилии ползали по округлым влажным сводам.
Подземные моллюски светились по-разному: кто синим, кто розовым, кто желтым.
– Красота! – снова прицокнул языком Геракл, задирая героическую голову.
Внезапно повеяло холодом. Софоклюс благоразумно остановился. Холодом веяло из-за очередного, таившего в себе жуткую неизвестность подземного поворота.
– Не
– Для меня это слабое утешение, – нервно пробормотал, вечно перепуганный хронист.
За поворотом стены каменного туннеля были покрыты мерцающим инеем. Под ногами захрустел девственно чистый снег, кое-где валялись впавшие в спячку тускло светившиеся улитки.
– Что это? – Присев на корточки, Софоклюс осторожно коснулся обжигающей пальцы белизны.
– Олимпийцы называют это химеринос хиони! – знающе пояснил Геракл.
– А на нормальном языке?
– Снег! Обыкновенная холодная крупа, смерзшаяся под воздействием низкой температуры вода.
– И откуда ты только всё это…
– Тихо! – Сын Зевса предостерегающе поднял руку.
Софоклюс замер, и тут до его слуха донеслось чье-то грустное неразборчивое (пьяное?) пение.
– За мной! – прошептал могучий герой, и они с историком на цыпочках двинулись в недра заледенелого коридора.
Прошло совсем немного времени, и эллины увидели грустного подземного певца, сидевшего на большом плоском, покрытом инеем камне.
Певец был очень богато одет, а на его лохматой голове красовалась золотая царская корона(!).
– Черный дя-а-а-ател… – опустив голову, грустно выводил непонятный незнакомец. – Что ж ты, сволочь, вьешься над моею голов-о-о-ой…
Рядом с незадачливым певцом, лицом к холодной каменной стене, лежал еще один мужик – огромный мускулистый атлет в боевых доспехах.
– Эй, мужик, ты кто? – тихо, дабы не напугать певца, спросил Геракл.
Незнакомец дернулся, попытался вскочить с места, но лишь застонал и, сильно зажмурившись, тихо выругался.
«У него что, геморрой?» – мелькнуло в голове у могучего героя.
– Я царь Фессалии Пирифой, повелитель народа лапифов.
– Царь Перепой? – изумленно переспросил Геракл. – То-то от тебя вином за версту несет!
– Не Перепой, а Пирифой! – немного обиделся царь. – Хотя, если желаешь, можешь называть меня как угодно, мне уже всё равно.
– Вот так встреча! – Сын Зевса озадаченно почесал бороду. – Ну а это что за бугай там лежит?
Геракл указал на спящего атлета.
– Это Тесей, – небрежно бросил царь, – могучий герой Афин.
– НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! – хором выдохнули Геракл с Софоклюсом.
– Может-может, – вздохнул царь, – еще как может…
Сын Зевса подошел к атлету поближе, наклонился и заглянул тому в лицо.
– Ба!
Язык спящего афинянина был высунут почти во всю длину, розовый кончик касался покрытой инеем каменной стены.
– Тесей лизнул стену, – сокрушенно махнул рукой Пирифой. – Я говорил ему, не надо, но если афинянин упрется…
– Да знаю-знаю, – кивнул Геракл, – хуже Минотавра, особенно когда пьяный.
– Я, кстати, тоже к камню прирос мягким местом, – разоткровенничался царь. – Сел передохнуть и бац… намертво прихватило.
– Как же вас так угораздило? – усмехнулся Софоклюс.
– Нас наказал великий Аид!
– За что?
– Ну… мы… это… немного с Тесеем выпили в честь Олимпийских игр и спустились сюда… м… м… м…
– Искать Минотавра? – с готовностью подсказал замявшемуся царю сын Зевса.
– Не совсем… – Пирифой был слегка смущен. – Мы спустились сюда, дабы… похитить у Аида его жену, красавицу Персефону.
«О Зевс, какие идиоты!» – подумал Геракл, а вслух сказал:
– Но зачем она вам понадобилась? Вам что, греческих женщин мало?
В ответ царь неопределенно пожал плечами:
– Это была идея Тесея, у него и спрашивайте!
– Спрашивать что-либо у Тесея бесполезно! – усмехнулся сын Зевса. – Пьяная скотина плохо соображает, где вообще находится.
– М-м-м… му-у-у-у… – замычал проснувшийся афинянин. – Г-гера-а-а-а-кл эт-то-о-о ты-ы-ы?..
– Конечно, я, а кто же еще? – склочно отозвался могучий герой.
– Вы-ы-ручи-и-и-и…
– Был бы у меня ледоруб! – мечтательно произнес Геракл. – Ладно, обойдемся и без инструмента. Софоклюс, давай кремень…
В качестве сырья для костра царь Пирифой пожертвовал частью своих роскошных одеяний, на костер пошла также отрезанная ножом борода Тесея.
– Всё, теперь ждите! – торжественно объявил сын Зевса, глядя на пляшущее посреди пешеры веселое пламя. – Минут через десять всё растает. А что касается Персефоны… Женщина, конечно, красивая, но… по правде говоря, ее возбуждают исключительно покойники.
Таким вот макаром великий герой в очередной раз выручил Тесея, ну, и заодно царя Фессалии Пирифоя.
Пробродив некоторое время по подземным катакомбам, Геракл в конце концов плюнул на всё это дело и решил спросить прямо у первой же встречной души, как пройти в тронный зал мрачного Аида. И такая тень умершего вскоре весьма удачно им подвернулась. Полупрозрачная душа высокого статного мужика в боевых доспехах пришлась сыну Зевса весьма по душе.
– Привет, – весело бросил могучий герой мутному колеблющемуся изображению. – Как жизнь? То есть, извини, конечно, это я так не слишком удачно пошутил.