Непобежденные
Шрифт:
Нередко бывало так: увидят наблюдатели вдали на горизонте самолет, и лодка уходит под воду, хотя самолет летит своим курсом. Поляков и Павленко — чему Обидин свидетель — были в числе тех, кто упорно не только ночью, но и днем стремился ходить больше надводным ходом. Лишь когда самолет явно летел в направлении лодки, уходили на глубину.
Конечно, это был риск. Но риск оправданный.
«К счастью, — вспоминает Обидин, — на самолетах противника не всегда были глубинные бомбы, а фугаски рвались не на глубине, а на поверхности».
22 июня, приняв на борт 40 тонн боеприпаса и 35 тонн авиационного бензина, из Новороссийска в Севастополь, в Стрелецкую бухту, вышла подводная лодка
Но вот взрывы утихли. Командир лодки приказал всплыть под перископ и увидел на горизонте три катера. Снова срочно погрузились, стали уходить на глубину. Но катера, видимо, заметили лодку и через некоторое время стали сбрасывать глубинные бомбы. Маневр мог бы вывести лодку из зоны бомбометания, но справа и слева было минное поле. Акустик непрерывно докладывал о шуме винтов катера. Близкие взрывы глубинных бомб подбрасывали лодку. Погас свет. В кормовой отсек просачивалась вода. Удерживать лодку на большой глубине становилось все труднее. Бомбежка продолжалась…
Командир подводной лодки старший лейтенант Иван Яковлевич Трофимов решил форсировать минное заграждение.
— Трудно передать мое состояние, — рассказывал Иван Яковлевич, — когда поступило первое донесение из носового отсека: «Скрежет по правому борту»…
Это был минреп, тонкий стальной трос, который удерживает мину на якоре. Видимо, трос коснулся корпуса лодки. Командир и экипаж знали, что может произойти взрыв. Но Трофимов продолжал спокойно отдавать приказания.
Потом что-то стало мешать работе винтов. Неужели минреп намотался на винт?..
А когда всплыли, на корме и на винтах обнаружили противолодочную сеть. Старшина группы Помазов и командир отделения Татарников в трудных условиях срубили ее. Корма была освобождена, но одна линия вала не работала.
В Стрелецкой бухте стали на якорь, начали разгружать боеприпасы и выкачивать бензин. Помазов и краснофлотец Сластин в водолазных костюмах в течение двух часов, несмотря на беспрерывный артиллерийский обстрел, работали под водой и очистили винт от противолодочной сети.
Перед рассветом с берега доставили на шхуне группу раненых бойцов и командиров. Краснофлотцы и старшины подводной лодки стали санитарами. Они бережно вносили раненых в лодку и укладывали их на свои койки.
Закончить в ночь с 23 на 24 июня выгрузку боеприпаса и принять всех раненых экипажу подводной лодки не удалось. На рассвете «Д-5» вышла из Стрелецкой бухты и легла на грунт в районе Херсонесского маяка. Пока отлеживались, бензиновые пары тяжело действовали на людей. Особенно трудно было раненым, старшины и краснофлотцы сами страдали, но, видя муки раненых, через силу успокаивали и ободряли их. — Потерпите, скоро лодка всплывет. В 21 час 15 минут всплыли, снова вошли в Стрелецкую бухту, выгрузили оставшиеся боеприпасы, выкачали остатки бензина, приняли еще 70 раненых и ушли в Новороссийск.
Не успев отдохнуть, экипаж «Д-5» стал готовиться очередному походу.
Побеседовать с экипажем подводной лодки отправился дивизионный комиссар начальник политуправления флота А. Л. Расскин. Он прибыл на Черноморский флот с Балтики, где успел приобрести немалый боевой опыт. Расскин был комиссаром гарнизона на полуострове Ханко и лично возглавлял высадку десанта на остров Монгорланд, где десантники подорвали узел связи, оборонительные сооружения и, захватив пленных во главе с лейтенантом, без потерь вернулись обратно, забегая вперед, с горечью должен сказать, что А. Л. Расскин,
— Я был на лодке не больше часа, — говорил мне в тот день Арсений Львович, — а пары бензина сразу дали о себе знать. В отсеках везде ящики с боеприпасами, продовольствием.
Но когда Расскин стал говорить о трудностях предстоящего похода, моряки ответили:
— Им там, в Севастополе, труднее! Такой же ответ услышал дивизионный комиссар и на «С-32», как будто два экипажа успели сговориться. Все в те дни понимали, что севастопольцы оттягивают на себя силы врага, рвущегося на восток, и каждый стремился помочь защитникам Севастополя.
Подводная лодка «Д-5» с 13 июня по 3 июля совершила три рейса, доставила в Севастополь 121 тонну боеприпаса, 65 тонн бензина и вывезла 178 человек, из них 120 тяжело раненных.
О выполнении задания командир «Д-5» старший лейтенант И. Я. Трофимов и комиссар старший политрук Д. А. Дубина по возвращении в Новороссийск докладывали очень скупо:
«В 03 ч. 00 м. закончил выгрузку боеприпасов и выкачку бензина. Принял на борт тяжело раненных 38 человек и эвакуированных работников с семьями Севастопольского горкома 41 человек. Вышли из Камышевой бухты 03 ч. 15 м. Обстановка во время перехода: имел встречи с самолетами и одним торпедным катером. Во всех случаях уклонялся срочным погружением и уходил на глубину. После ухода под воду следовали бомбовые удары. С 04 ч. 20 м. до 08. 32 м. противник сбросил свыше 100 бомб» [3] .
3
Архив ИО ГМШ ВМФ, дело 1969, л. 93–98.
Иван Яковлевич Трофимов — один из выдающихся боевых командиров подводных кораблей Черноморского флота. Высоко оценивали его боевые действия старейшие подводники флота контр-адмирал П. И. Болтунов, капитан 1 ранга М. Г. Соловьев и А. В. Крестовский. И сейчас, спустя много лет после всех событий, связанных с походами в осажденный Севастополь, ветераны-подводники вспоминают И. Я. Трофимова добрым словом.
В 1934 году Иван Яковлевич с первого курса Донецкого химического института пошел добровольцем по путевке обкома комсомола в Высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе. Успешно закончил учебу. С радостью воспринял назначение на подводную лодку «Д-5» командиром рулевой группы. Через год получил назначение штурманом дивизиона. После окончания курсов подводного плавания два года был помощником командира на «Д-5».
«Подготовлен для самостоятельного управления подводной лодкой и умело управляет ею. В бою спокоен, решителен и смел». Так аттестовал Трофимова командир 1-го дивизиона бригады подводных лодок Черноморского флота капитан 2 ранга Н. Д. Новиков, который был на лодке в боевом походе и наблюдал за действиями командира.
С мая 1942 года И. Я. Трофимов — командир подводной лодки «Д-5», а потом командир подводной лодки «Д-4».
«За период войны по 1 ноября 1943 года капитан-лейтенант И. Я. Трофимов совершил 17 боевых походов. Из них 4 помощником и 13 командиром лодки. В результате личных боевых действий за период с начала командования подводной лодкой по ноябрь 1943 года потопил 4 корабля противника» [4] .
4
Архив ИО ГМШ ВМФ, Личное дело И. Я. Трофимова.