Неподдельная любовь
Шрифт:
Утром он послал в Амстердам телеграмму, а затем пересек Ла-Манш.
Он убегал, он собирался прятаться – в данных обстоятельствах он не мог придумать ничего другого.
Его новая яхта «Цапля» пересекла пролив за рекордно короткое время и вскоре уже входила в Нордзе-канал. Это был самый широкий и глубокий канал в мире, с самыми большими шлюзами, так что в него могли входить даже крупные морские суда.
Его открыли в 1876 году, чтобы кораблям, направлявшимся в огромную гавань Амстердама, не приходилось огибать
Длина Нордзе-канала составляла пятнадцать миль – он стал триумфом голландских инженеров и строителей.
В соответствии с распоряжением маркиза «Цапля» пересекла оживленный порт, чтобы войти в Херенграхт-канал. Название этого полукруглого канала, построенного много веков назад, можно было перевести как «Канал джентльмена».
По обе его стороны стояли красивейшие здания семнадцатого века – дома миллионеров-торговцев, чьи корабли приплывали домой с востока через Зейдезе.
Яхта ошвартовалась у берега ближе к полуночи, и маркиз сразу же отправился спать.
На следующее утро он завтракал в салоне, когда на борт яхты поднялся граф Ганс Рейдаль. Этот приятный молодой голландец был ровесником маркиза, и они дружили уже много лет.
– Меня очень удивила твоя телеграмма, Кэрью, – заявил граф, – но я был весьма рад узнать, что ты собираешься приехать!
Они обменялись рукопожатием, и граф сел за стол.
– Ну так в чем же причина столь неожиданного визита? Только не надо говорить мне, будто тебе вдруг нестерпимо захотелось увидеться со мной!
Граф захохотал, а маркиз не моргнув глазом ответил:
– Я приехал купить несколько полотен голландских мастеров и пополнить мою картинную галерею. Его Величество указал мне на то, что у меня слишком мало хороших голландцев!
Озорно блестя глазами, граф воскликнул:
– Тебе придется поискать более убедительное объяснение своей неожиданной тяге к Голландии! Я нисколько не сомневаюсь, дело, как всегда, в женщине. Cherchez la femme!
Маркиз засмеялся.
– Перестань меня допрашивать, Ганс, лучше помоги мне увезти домой несколько хороших полотен, которые послужили бы оправданием моего отсутствия.
– Ты прекрасно знаешь, у нас здесь полотен достаточно, чтобы наполнить миллион картинных галерей. Но раз тебе нужны только самые лучшие, советую соблюдать осторожность. Конечно, я свяжу тебя с торговцами, которым можно доверять.
– Я в этом не сомневался! – удовлетворенно произнес маркиз.
– Но прежде всего я хочу знать, – продолжал граф, – не хочешь ли ты остановиться в Гааге, у королевы. Ты прекрасно знаешь»
Ее Величество будет очень рада принять тебя.
– Неужели ты сказал ей о моем приезде? – недовольно спросил маркиз.
При этом он с досадой подумал: если королеве Вильгельмине известно, что он находится в Голландии, то ему придется
– Я пока ничего не говорил Ее Величеству, – успокоил его граф Рейдаль. – Я хотел знать определенно, что ты собираешься делать.
– Вот чего я совершенно не хочу, – твердо заявил маркиз, – так это тратить время на поклоны с любезностями и встречи с бесконечным множеством серьезных голландцев, которые помешали бы мне получить удовольствие от пребывания у тебя в гостях.
Граф запрокинул голову и весело засмеялся.
– Я вполне ожидал от тебя именно этого, – молвил он. – Так что, получив телеграмму, я не сказал о твоем приезде никому, кроме моей домоправительницы.
– Мне будет очень приятно погостить у тебя, – признался маркиз. – Однако я мог бы ночевать прямо здесь, на яхте.
– Ну не могу же я не предложить тебе мое гостеприимство, – возразил граф. – Но если тебе хочется жить в роскоши и при этом не уезжать из Амстердама, тебя, конечно, охотно примут в Королевском дворце.
Граф имел в виду тот самый официальный дворец, расположенный на площади Дам в центре города, вокруг которого вращалась вся жизнь.
Этот дворец первоначально строился как городская ратуша, и у него был вид типичной ратуши.
Маркиз находил Королевский дворец слишком большим и помпезным и не имел ни малейшего желания стать его гостем. С его точки зрения, королевская семья проявила свой хороший вкус в том, что всячески избегала Королевского дворца, предпочитая ему свой очень милый и уютный дворец в Гааге.
– Ну хорошо, хорошо, – говорил тем временем граф, правильно истолковав отразившееся на лице маркиза отвращение, – можешь остановиться у меня. Но если тебе будет у меня неудобно, я отказываюсь считать себя виноватым!
– Ты что-то скромничаешь, – заметил маркиз. – Я уже бывал в твоем доме. Такое холостяцкое жилище – это именно то, что мне сейчас нужно!
Граф посмотрел на него с веселым любопытством.
– Я так и знал, дело в женщине! Cherchez la femme!
– Даже в двух! – с горечью ответил маркиз. – Но у меня нет желания говорить на эту тему.
– От чего мое любопытство стало только острее, – парировал граф. – Твоя беда в том, Кэрью, что ты слишком красив, слишком богат и тебе всегда и во всем сопутствует удача. Должна же где-то быть загвоздка! Если какая-то женщина задела тебя за живое, то, не сомневаюсь, это полезно для твоей души!
– Оставь мою душу в покое, – урезонил его маркиз. – Давай лучше поговорим о картинах. Мне надо увезти с собой несколько полотен, и если они не окажутся превосходными, то я больше не буду называть тебя своим другом!