Неподвижно летящая стрела
Шрифт:
— За ними машина приехала. Сели в нее Макар, Николай Фокин и Миша.
— Прочти и распишись. Вот здесь.
Артур придвинул текст допроса Салову и встал. Прошелся по кабинету, заложив большие пальцы за лацканы пиджака.
— Все. Подписал, — Олег отодвинул от себя бумагу и ручку.
— Иди. Когда будешь нужен, тебя вызовут.
Глава 8
ЖАЛОБА
На постановление об отказе в возбуждении уголовного дела
Как ранее мне стало известно, мой сын,
Сотрудники полиции незаконно удерживали моего сына в служебном кабинете в течение двух суток, применяя к нему физическое насилие и пытки, заставив тем самым написать признательные ложные показания в убийстве.
Также, используя психологическое и физическое давление, его в очередной раз заставили написать заявление об отказе от адвоката Горелова РМ.
ПРОШУ
Признать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников полиции и следователя СК Александрова А.А. не обоснованным и незаконным.
Заявитель Зеленская А.В.
04 ноября 20.. года
Марк так задумался, что едва не проехал перекресток на красный свет. К счастью, вовремя затормозил у светофора. От поворота нужно было проехать еще метров двести, и там — въезд в больничный двор. На проходной Марка знали, и машину его пропускали без всяких проволочек.
Здесь, в больнице, работал бывший одноклассник Марка и по совместительству — очень близкий друг. Вместе и на поиски приключений в детстве ходили, вместе и химию зубрили. Обоим до поры до времени нравилась химия, но потом Марк к этому предмету полностью охладел, а вот Кирилл — нет. Правда, химиком он так и не стал. В одиннадцатом классе резко передумал и поступил в медицинский. Теперь Кирилл Сергеевич возглавлял хирургическое отделение городской больницы, а Марка лечил по старой дружбе бесплатно. К счастью, Марк практически не болел, так что все лечение обычно сводилось к советам по питанию да разговорам по душам.
Свернув к воротам больницы, Марк собирался, как обычно, проехать дальше. Но охранник шлагбаума не поднял.
— В чем дело? — недовольно спросил Марк, выглядывая из машины.
— Пропуск есть?
— Нет.
— Без пропуска нельзя, — равнодушно огрызнулся охранник.
— Мне можно.
— Нельзя! В больнице комиссию ждут, сказали никого без особого разрешения на то не пропускать.
— Ах, вот оно что. Ну-у, так бы сразу и сказали, — снисходительно улыбнулся Марк. — Так я же и есть комиссия! Можете спокойно открывать свой шлагбаум.
Охранник недоверчиво замялся, однако Марк принял такой самоуверенный и вальяжный вид, что не поверить ему было никак нельзя.
Сорвавшись с места, парень бросился открывать проезд. Когда машина Марка тронулась, он старательно вытянулся по струнке — видимо, переживал сильно, что сразу «комиссию» не признал.
Кирилл отдыхал после операции, развалившись в кресле и меланхолично потягивая из большой глиняной чашки зеленый чай.
— А,
— Какие церемонии между близкими друзьями, — засмеялся Марк. — Сиди, сиди, можешь не вставать.
— Хорошо, что ты сказал, а то я собирался, — весело огрызнулся Кирилл.
Марк подошел и присел рядом.
— Хорошо тут у тебя. Я почему-то здесь всегда отдыхаю. Покойно… Кстати, как у тебя со временем сегодня, плановые операции еще есть?
— Нет. Я все помню, Марик. Сегодня десять лет, как погиб Сева.
— Да.
Кирилл отставил чашку в сторону и встал. Достал из тумбочки тарелки, вилки и две стопки.
Марк тем временем вытащил из пакета коньяк и закуску и выложил все на стол.
— У меня тоже кое-что есть, — Кирилл достал из холодильника салаты. — Вчера день рождения сотрудницы отмечали, столько наготовили, что съесть не смогли.
Он выставил все на стол, а Марк разлил по рюмкам коньяк.
— Помянем?
— Я только пригублю. До конца смены еще могут кого-нибудь срочного привезти. Но чуть-чуть — это не возбраняется.
После минутного молчания, когда оба мысленно вспомнили Севу, Кирилл спросил:
— Как у тебя дела, Марик? Выглядишь как-то странно.
— В чем это выражается? — встрепенулся Марк. — Я вроде бы отдохнул, должен выглядеть посвежевшим и помолодевшим.
— Озабоченный ты какой-то. Будто торчит нечто занозой, покоя не дает. А ты и рад стараться, всего себя уже изнутри изъел. Я правильно говорю?
— Есть такое…
— С Диной все нормально?
— Да, все хорошо. Дело совсем не в этом, — вздохнул Марк.
— Ну так давай, рассказывай. Чем, как говорится, смогу.
Марк плеснул себе чуть-чуть коньяка, но, так и не притронувшись, застыл, глядя в пространство. Кирилл молча наблюдал за ним.
— Понимаешь, не дает покоя одна мысль… — начал наконец Марк. — Как ты считаешь, что в нашей жизни значит случай?
— Не понял. Это ты о чем?
— К примеру, идет человек по улице. Идет себе, ничего не подозревает, и тут — раз! — банка трехлитровая с огурцами с высоты пятого этажа летит. Клавка с пьяных глаз споткнулась, да ту банку рукой случайно и толкнула. У гражданина черепномозговая травма, больница, морг.
— Веселенькое начало.
— Да, так вот что я хочу понять: почему этот человек прошел именно в этот момент и именно под тем окном? Почему не чуть раньше или чуть позже? В конце концов, он мог вообще пойти другой дорогой! Или Клавка передумала бы огурцы доставать.
— Судьба у него такая.
— Ну-у, это не ответ… Хорошо, я по-другому спрошу. К примеру, идешь ты по городу, насвистываешь веселую мелодию…
— Я не умею свистеть.
— Тьфу, да не ты. Это фигура речи такая. И вот, остановившись поглазеть у фонтана на струи воды, видишь красивую девушку…
— Ты вполне уверен, что правильно выбрал профессию? Может, надо было все-таки в сценаристы идти?
— …а эта девушка тоже просто бродила по городу и тоже случайно оказалась здесь. Вы знакомитесь, влюбляетесь, и через восемь месяцев свадьба.
— Почему через восемь? — живо заинтересовался Кирилл.
— Да какая разница, через восемь, через десять… Суть не в этом. Я хочу понять, кто или что приводит нас туда?
— Куда — туда?
— К этому самому фонтану. Ведь можно же и не пойти. Или выбрать другую дорогу.