Неподвижно летящая стрела
Шрифт:
— Ты что, влюбился? — осенило Кирилла. — А как же Дина?
— Ни в кого я не влюблялся! Хочу понять, насколько я ответствен за тех, кто волею случая оказался на моей дороге.
— Ох, брат, что-то ты загадками больше все говоришь… Ну-ка рассказывай подробно, что у тебя произошло.
— Понимаешь, у меня всегда все было четко распределено: эмоции — для семьи, голая логика — для работы. И только так. И этому правилу я никогда не изменял. И вот в конце сентября, когда я мечтал лишь об одном — как следует отдохнуть где-нибудь за границей, — Дине приносят две горящие путевки в Сочи. Она так обрадовалась!
— А ты что?
— А я подумал: «Да какая мне разница, где спать?! Все равно, кроме как хорошенько отоспаться, ничего мне больше не хочется». Так что согласие дал легко. Но с того самого момента, как мы оказались на сочинской земле, все повернулось самым неожиданным образом. Странная история… В месте, которое аборигены прозвали «Ущельем смерти», погиб молодой парень. И случилось это как раз в тот день, когда мы находились недалеко.
— Вы стали свидетелями?
— Нет, не совсем. Мальчишка этот с друзьями ехал с нами в автобусе, но как и что дальше с ними произошло, мы с Диной не видели. Узнали уже позже. Вокруг этого ущелья ходят странные слухи — и, дескать, тени мертвых людей бродят там, и древнее богатое поселение там когда-то было… Предметы из драгоценных металлов до сих пор «черные» археологи находят. Но суть не в этом, я отвлекся. Одного из парней обвинили в смерти другого. В преднамеренном убийстве. Дина умудрилась познакомиться с его матерью и наобещать ей, что я буду защищать ее сына.
— А ты?
— А я отказался.
— Почему?
— Не могу вести дела, в которых не сумею остаться беспристрастным.
— Так в чем вопрос? Ты же, как я понимаю, уже отказался.
— Да… Но у меня не получается отвлечься. Словно я обязан был согласиться защищать этого парня, но сдрейфил.
— Не понимаю, чего ты терзаешься? — пожал плечами Кирилл. — Нет у тебя здесь никакой обязанности — раз не хочешь, то никому ничего и не должен.
— В том-то и дело, что я только разумом не хочу, а душа-то не на месте. Вроде бы предаю сам себя.
— Тогда наплюй на принципы и возьмись за это дело. А то так и будешь попусту терзаться. Знаешь, не зря говорят: лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном.
— Где-то я уже это слышал… Вы с Диной сговорились, что ли? Вот объясни мне, чем это лучше?!
Есть же поступки, о которых будешь сожалеть до конца своих дней, если они будут, конечно.
— Не доводи до абсурда. Речь не идет о размышлении, сигануть ли с крыши или нет. Тут все однозначно. А вот в делах повседневных, житейских, мы сожалеем о сделанном лишь некоторое время, а о несделанном — всю жизнь. Чувствуешь разницу?
— Хм, интересно… Никогда под этим углом на проблему не смотрел.
— Дарю.
Кирилл посмотрел на часы и потянулся к бутылке с коньяком.
— Смена закончилась? — понимающе кивнул Марк.
— Да. Теперь можно и Севу как следует помянуть.
Говорят, когда мы задаем кому-то вопрос, на самом деле мы уже давно знаем на него ответ. Впрочем, мы и собеседника выбираем именно такого, который скажет то, что нам хотелось бы услышать. Но
Дома Дина разглядывала фотографии. Марк заинтересованно присел рядом.
— Смотри, Маркуша, какой красивый вид, — Дина увеличила фотографию на весь экран. — Как думаешь, стоит сделать постер?
— А что, вполне. Мне еще вот этот, с пальмами на закате нравится. Ничего не имею против лицезреть их где-нибудь в ванной.
— Да? — Дина оценивающе осмотрела фото. — Пожалуй, ты прав, очень даже хорошо получится.
— А это что?
— Ты разве не узнал? Задний двор нашей гостиницы.
— Да я как-то и не интересовался. Ты же там без меня все облазила.
Программа просмотра слайдов продолжала перелистывать фотографии, когда почтовый агент известил о том, что в электронный почтовый ящик упало письмо. Дина быстро свернула фотографии и удивленно воскликнула:
— Смотри-ка, это от Карины!
— От кого?! Вы успели обменяться с Кариной электронными адресами? Ну ты, мать, даешь.
— Не только с Кариной, с Альбиной тоже. А почему ты удивляешься? Они приятные люди, почему бы мне не поддерживать с ними знакомство?!
— Просто не ожидал. Ничего не сказала, все исподтишка!
Дина, не обращая внимания на его колкости, читала письмо.
— Посмотри-ка, — задумчиво произнесла она. — Карина прислала мне фотографии, на которых есть и отец Михаила Старченко. Сразу после гибели сына, а потом еще и на похоронах…
— И где он здесь?
— Вот, кружочком обведен. Его засняли случайно. Да и он думал, что никто его не видит.
— А ну-ка сделай покрупнее.
Он, склонившись к монитору, внимательно вглядывался в лицо Григория Николаевича.
— Что думаешь? — спросила Дина.
— Странно. Не похож он на убитого горем отца. Я, конечно, понимаю, что все проходит и скорбеть все время нельзя… Но как-то странно видеть такое радостное лицо на похоронах. А ты уверена в подлинности этих фото? Может, они были сделаны гораздо раньше?
— Но дата же на них есть.
— Подумаешь, дата. Да я тебе в фотошопе любую дату нарисую.
Дина пожала плечами.
— Вот еще снимок. Это на следующий день после похорон его засняли. Случайно, в центре города. Видишь, разговаривает с каким-то мужчиной и тоже смеется.
— Знаешь, Дина, это еще может ничего не означать. Он ведь живой человек.
Она с подозрением покосилась на него:
— Ты это серьезно? Всего лишь несколько дней после смерти сына, а он веселится — и это нормально?!
— Я просто стараюсь рассматривать все варианты.
— Нет, — вздохнула Дина, — сейчас ты пытаешься делать выводы вопреки житейской логике.
— Хорошо, допустим. А как тебе понравится такой вариант: через тебя на меня пытаются оказать давление, чтобы убедить в невиновности Макара. Мотив — желание как можно скорее увидеть сына и племянника на свободе. Предполагается, что я закушу удила, почувствовав верное дело, и буду землю рыть, чтобы доказать, что Макар никого не убивал. А мне вовсе не хочется попасть в очередную подставу.