Непогрешимая Россия

Иванов Анатолий

Точно такая же история повторилась и в Германии. Тесно сотрудничая с нашим немецким другом Вольфгангом Штраусом, журнал «Атеней» напечатал на немецком языке спецвыпуск «Deutschland und Russland» (2005 г.). В нём была помещена моя статья «Немцы – богоизбранный народ». И опять в ответ – тишина. Похоже, немцы слишком сильно обожглись в середине прошлого века, они не хотят больше быть избранным народом. Вспоминается еврейский анекдот. Молится старый еврей: «Господи, Ты нас создал…» И добавляет: «Господи, Адонаи, не можешь ли ты, наконец, избрать кого-нибудь другого?»

Христиане считают, что еврейский народ потерял богоизбранность после явления Христа, хотя это и противоречит словам апостола Павла из Послания к Римлянам: «Весь Израиль спасется» (11: 2б). Иисус, как и положено еврею, потащил всех своих за собой. И о богоизбранности немецкого народа я говорил

лишь потому, что в нём родился главной ниспровергатель христианства Ницше, хотя сам Ницше немцев не любил, говорил о них всякие пакости, открещивался от них и верил в семейную легенду, будто род Ницше происходит от польских графов Ницких. Так что богоизбранным народом можно объявить и поляков: при сильном желании можно доказать что угодно.

Ницше не был личностью, равновеликой Христу, хотя он и подписывался, впав в безумие, «Распятый». Пока он был в своём уме, он не претендовал на роль создателя новой религии и даже свою абсолютно метафизическую концепцию «вечного возвращения» он поначалу пытался обосновать чисто научно, как за 10 лет до него Л. О. Бланки в работе «L’Eternite par les astres» [2] , которую тот писал в тюрьме, куда его в очередной раз бросили после поражения Парижской Коммуны, хотя потом Ницше стал утверждать, что его учение о «вечном возвращении» изменит мировую историю, и те, кто в него не поверит, погибнут [3] .

2

«К вечности через звёзды» (фр.). – Прим. ред.

3

Serrano, Miguel. Nietzsche et 1’eternal retour. – Jean Curutchet, 1999. – Pp. 13, 27.

Но о вечном возвращении чего шла у него речь? О возвращении «des Gleichen», а слово «gleich» в немецком языке двусмысленно, оно может означать или «то же самое», или «нечто подобное». И Ницше сам колебался, не зная, какому из этих двух смыслов отдать предпочтение [4] . Между тем, само это «вечное возвращение» отнюдь не всеобъемлющий мировой закон, нет таких, а лишь один из возможных вариантов.

Но вернемся к «римскому началу». Данте в своём трактате «Пир» объявил, что существует истинно благородный «божественный» народ. Для Библии избранным народом были евреи, Данте объявил избранным народом древних римлян, и если не Тиберий, то, во всяком случае, Август по своей роли в истории человечества чуть ли не приравнивался им к Христу.

4

Ibid. – P. 46.

«Такого рода параллели между Кесарем и Галилеянином были в начале XIV века теологической дерзостью». В «Пире» образцом добродетели, необходимой для совершенной земной жизни, объявлялись ещё не знавшие учения Христа граждане республиканского Рима. В трактате «Монархия» Данте писал, что ряд народов состязался за господство над миром, но только Рим «стяжал пальму первенства в этом состязании», «римский народ занял первое место… по божественному решению». И в том же «Пире»: «Мир никогда не был и не будет столь совершенно предрасположен к добру, как тогда, когда им управлял голос одного человека, государя и повелителя римского народа». Это сказано об эпохе Августа, в которую и родился Христос [5] .

5

Хлодовский, Р.И. Гуманизм Данте // Дантовские чтения. – 1979. – С. 121, 138.

От Рима никуда и не денешься, потому что у нас слишком часто любят повторять всуе, что Москва это Третий Рим. Меня это всегда смешит, вспоминаются слова булгаковского Воланда о том, что не бывает осетрины второй свежести. Теория монаха Филофея о Третьем Риме «осталась, в конечном счёте, всего лишь теоретической конструкцией, не получила широкого и долговременная применения в практике Московского правительства» [6] .

Русские цари были умней, они ориентировались

на первый и единственный Рим и взяли на вооружение придуманную другим монахом Спиридоном-Саввой, липовую родословную, возводящую их род к двоюродному брату Августа Прусу, потомком которого якобы был Рюрик. Появилась эта «родословная» уже при Василии III [7] .

6

Алпатов, М. А. Русская историческая мысль и Западная Европа. – М.: Наука, 1973. – С. 165.

7

Указ. соч. – С. 169–170.

Прообразом для выдуманного «Пруса» был, очевидно, Друз Старший, младший брат Тиберия, который довел римские легионы до Эльбы.

«Степенная книга царского родословия» (1563) обосновывала историческую преемственность московских великих князей от Августа через того же «Пруса» [8] . Миф об Августе использовался для обоснования прав России на Ливонские земли. И послам, направляемым в Испанию и Францию в 1667–1668 годах, вменялось в обязанность довести до сведения Филиппа IV и Людовика XIV, что на Московском престоле сидели «прародители наши от рода Августа Кесаря» [9] .

8

Указ. соч. – С. 210–211.

9

Указ. соч. – С. 172–173.

Используя знаменитый образ «окна, прорубленного в Европу» Петром I, русский поэт В. Сидоров в лучшие свои времена, когда он ещё не помешался на потомственном масоне Рерихе, писал, что из этого окна хлынул на Европу такой яркий свет, что она до сих пор ходит, ослеплённая им. Тогда при Петре I, ничего подобного не произошло, яркий свет из этого окна засиял на весь мир через 200 лет, в 1917 году.

Русские цари лишь примазывались к Августу, а вот Лион Фейхтвангер, посетив Москву в 1937 году, напрямую сравнивал Ленина с Цезарем, а Сталина – с Августом.

Третий Рим остался химерой, появилось некое новое воплощение Первого Рима. Однажды, в брежневские времена, беседуя с С. Н. Семановым, я сказал ему, что у меня создается такое впечатление, что Советский Союз в ускоренном темпе проходит те же этапы, что и Римская Империя. Эпоху Сталина можно сравнить с эпохой династии Юлиев-Клавдиев со всеми ужасами времен Калигулы и Нерона, потом на смену ей пришла Династия Флавиев, мужик Веспасиан – это наш Хрущев, а сейчас, сказал я Семанову, мы переживаем застой эпохи династии Антонинов. После них, по идее, должны прийти Северы. «Но Северы – это ж хорошо», – почему-то сказал Семанов. Я удивился. Септимий Север известен своим изречением: «Обогащайте солдат, а о других не заботьтесь». У нас Андропов делал ставку исключительно на КГБ и пытался навести порядок в стране с помощью сугубо административных мер, вроде пресловутых облав в магазинах, кино и банях. И мне, и самому Семанову пришлось немало претерпеть при этом в советском Севере. А потом, следуя той же схеме, Римская Империя погрузилась в эпоху дикой анархии и развала, а Советский Союз – в «лихие девяностые».

А что мы переживаем теперь? Новый период стабильности, как Рим при Диоклетиане, с ещё более деспотичной и самодовлеющей, чем в прежние времена, формой правления, возвратом в прошлое и жесточайшими преследованиям, при Диоклетиане – христиан, а сегодня… У правления Диоклетиана была ещё одна знаменательная особенность: он правил не один, а в тандеме с Максимилианом. И при этом тандеме началось разделение Империи на Восточную и Западную. Не угрожает ли такая же судьба и России?

Известный социолог М. Дмитриев, опираясь на данные опросов, опубликовал такую «информацию к размышлению» на эту тему: за отсутствием реальных планов решения накопившихся в стране проблем «возникают нереалистичные, непоследовательные решения, такие как региональный сепаратизм. На Дальнем Востоке, в Екатеринбурге, Магадане, Якутии, Владивостоке у нас были случаи, когда на фокус-группах большинство респондентов голосовало за отсоединение от России. Это бессмысленное решение, которое объективно ничего не решает, но в отсутствие других очевидных идей многие готовы даже на самые радикальные эксперименты» («Новая газета», 2019, № 87).