Непокобелимый
Шрифт:
Впрочем, все эти годы Беллатрикс не забывала и о мальчике, который был ей обещан. Правда, бабка Невилла не делала ничего, чтобы как-то облегчить будущее своего внука. Возможно, что Августа Лонгботтом сошла с ума от потери сына и не могла простить, что Фрэнку не досталась мантия Поттера. Но к Невиллу старуха Лонгботтом не подпускала почти никого до самой своей смерти.
Историю Савана Смерти Беллатрикс узнала от Северуса Снейпа, который приходил к ней консультироваться по части некроэнергий и их получения. Подобный артефакт был ей не нужен, к тому же мантию не так просто забрать: Поттер передал
Впоследствии Беллатрикс порекомендовала Снейпу обратиться на магические фермы, животных на них не только выращивали, но и убивали ради ценных ингредиентов, мяса или шкуры. Из магических существ выделялось не так много некроэнергии, как из волшебника, но это лучше, чем убивать кого попало. Северус так и сделал, к тому же позже стал прекрасным ликвидатором опасных тварей, совмещая сбор некроэнергии для своей Лили с добычей ингредиентов. Снейпа как-то раз даже вызывали в Румынию на ликвидацию нескольких взбесившихся драконов, которые вырвались из заповедника.
Магия контракта сообщила Беллатрикс о том, что соглашение достигнуто в ночь с тридцать первого октября на первое ноября девяностого года. Августа прожила ещё три месяца после того, как Невиллу исполнилось десять лет. Старуха Лонгботтом скончалась в результате несчастного случая. Неправильно произнесла какое-то заклинание, в результате чего оно отрикошетило прямо ей в лоб. Утром первого ноября Беллатрикс подняла супруга, они вызвали поверенного и отправились в Лонгботтом-тауэр, чтобы, взломав стандартную защиту, обнаружить труп Августы и сидящего возле неё мальчика. Сумасшедшая старуха знала, что умрёт, и не позаботилась ни о чём. В их доме не было даже эльфа, который бы мог накормить ребёнка или убрать тело хозяйки из гостиной. Невилл пребывал в шоковом состоянии.
Августа Лонгботтом, по всей видимости, решила, что её внуку просто надо как можно меньше колдовать, чтобы не пользоваться переданной Хель силой, возможно, думала, что так сможет прожить куда дольше. Уже было хорошо, что Невилл знал о том, что он волшебник. Но у него даже не было тренировочной палочки, чтобы развивать навыки и гибкость суставов. Парень был совершенно забитый, тихий и немного полноватый. Невилл всего боялся, почти не разговаривал, первые две недели засыпал только со снотворным зельем.
В первое время Беллатрикс смотрела на Невилла и представляла другого ребёнка: с чёрными, а не светлыми волосами, с карими, а не голубыми глазами, с немного хищным профилем семьи Лестрейндж. Она не знала, как подступиться к воспитаннику, что спрашивать. Все попытки поговорить с Невиллом гибли на корню. Мальчик, казалось, ничего не умел, ничего не знал, что только добавляло Беллатрикс злости на его бабушку. Что нужно сделать, чтобы десять лет жизни ребёнок просто просидел, глядя в окно,
Промучившись несколько недель в бесплодных попытках найти точки соприкосновения с мальчиком, Беллатрикс вспомнила о кузене. Сириус на диво хорошо ладил с детьми: как со своими, так и с чужими. Малышка Хестер обожала своего дядю и всегда вспоминала, несмотря на то, что Сириус захаживал к ним в основном по работе, так как Блэк сотрудничал с Лестрейнжами по линии своего артефактного дела.
Сириус тогда сказал Беллатрикс одну фразу: «Самое гиблое дело — считать года умерших детей» и посоветовал принять Невилла таким, какой он есть, и работать с тем, что есть. И до Хогвартса попытаться подтянуть его знания, навыки и, может быть, узнать его склонности и то, что ему по душе. Но при этом не кидаться в бесконечную муштру, а делать всё вместе. Попросту уделять мальчику побольше времени и интересоваться его мнением.
А потом случилось Рождество. Невилл уже немного освоился, с удовольствием общался с Хестер. Беллатрикс случайно подслушала один разговор детей.
Хестер спросила, что загадал Невилл, какое желание. А мальчик ответил, что хотел бы, чтобы миссис Белла стала и его мамой. Именно тогда Беллатрикс поняла, что Сириус прав и Леонидаса никогда не вернуть, но теперь у неё есть ещё и Невилл.
* * *
— Ты отправил письмо? — спросила Беллатрикс у Невилла, который нагнал её в коридоре.
— Да, — кивнул тот.
После утренних поздравлений с днём рождения в Лестрейндж-холл прилетела сова из Хогвартса. Беллатрикс вместе со счастливым именинником составила ответ и послала лично отправить согласие в Хогвартс почтовой совой.
— Миссис Белла, можно с вами поговорить?
— Говори, конечно, — кивнула Беллатрикс.
— Я хотел спросить… — смутился Невилл. — Хотел спросить…
— Ты хочешь какой-то подарок?.. — пригладила его светлые слегка вьющиеся волосы Беллатрикс. — Сегодня твой день рождения, можно попросить подарок.
Невилл помотал головой. За прошедшие девять месяцев мальчик заметно вытянулся и похудел, но по-прежнему оставался очень стеснительным и долго настраивался на какой-либо разговор со взрослым человеком.
Беллатрикс вздохнула, склонилась и притянула его к себе. Это был проверенный способ узнать, что Невилл думает или чувствует. Разговор ему давался легче, когда на него не смотрели. Что с этим делать, Беллатрикс пока не знала.
— Давай, скажи на ушко.
Невилл крепко её сжал.
— Миссис Белла, а вы не бросите меня после того, как я уеду в Хогвартс? Бабушка говорила, что там живут долго, весь год. Я смогу сюда возвращаться, к вам и Хестер, и к мистеру Родольфусу?
— Ох, Мерлин, что за мысли? — выдохнула Беллатрикс. — Ты же мой. Сама Магия выбрала тебя для меня, помнишь, я говорила тебе? Так что мы связаны. А в Хогвартсе будут каникулы. На Рождество и в Пасху. А ещё летом. И мы с Хестер и мистером Родольфусом будем очень сильно тебя ждать. А ещё писать друг другу письма.