Непокорённый
Шрифт:
ВОЛЮНТАРИЗМ
На заре перестройки бардов выпустили из подполья и телевидение снизошло сделать передачу о бардах в привычной партийно-советской манере.
По коварному плану сценариста, член двух союзов должен был, снисходительно похлопать нас по плечу и сказать, что бардовская песня это всего лишь самодеятельность. Уже в эфире, почуяв неладное, я переломил ход событий и в итоге сам похлопал по плечу поникшего
На следующий день мне позвонил руководитель одного горнодобывающего предприятия и сказал:
– Вовка, когда тебя выгонят из КСП за волюнтаризм, приходи ко мне на шахту бригадиром работать.
ШКОЛА ТЯЖЁЛОГО ЮМОРА
Была поздняя ночь, фестиваль "Большой Донбасс" наконец-то закончился. Почётный гость, Григорий Ефимович Дикштейн, стоял поодаль и смотрел на звёзды, когда мы со Славиком Гонеевым, представителем школы тяжёлого юмора, подошли к мэтру. Славик закурил и сказал:
– Измельчали барды, Гриша!
– Может быть, - деликатно ответил Григорий Ефимович.
– Согласись, что настоящих авторов на фестивале не было, - сказал Гонеев.
Славик затянулся сигаретой и уточнил:
– Кроме нас с Вовкой.
Славик снова затянулся и, выпуская дым, добавил:
– Ну и тебя тоже.
Взгляд Григория Ефимовича оторвался от звёздного неба над нами и глаза его, обычно прищуренные, приобрели округлую форму.
ПРИЗНАНИЕ ГАЛИЧА
Наш клуб авторской песни одним из первых начал петь запрещённого Галича со сцены. Делалось это на свой, вполне обоснованный, страх и риск.
По дороге на московский фестиваль, не довезя до точки назначения стратегические запасы спирта, мы достали гитары и начали сеять разумное, доброе, вечное тут же, в вагоне. Русский народ представляли два крепкого телосложения мужчины, которые угощали нас самогоном и просили спеть ещё. Когда вышли в тамбур перекурить, один из них сказал:
– Спасибо сердечное, ребята! Классные песни. Я двадцать лет в органах работаю и честно говорю вам, что каждое слово здесь правда.
ЦЫГАНОЧКА С ВЫХОДОМ
С началом перестройки в стране возникли кооперативы, в том числе и театральные. В один из них я попал в качестве барда. Официальная ставка артиста, девять рублей с копейками, в кооперативах была увеличена вдвое, открывая широкие перспективы личного обогащения.
За исключением меня, все были профессионалами. Выступали поочерёдно, ярким завершением был выход бывшей артистки театра "Ромэн" Синильги N.
В праздники, когда мы работали по двадцать концертов и более, я понял, что надо шутить, иначе умру рано и неэлегантно.
Исполняя "Песню
– А вчера признался он, - показывая за кулисы, говорила она, - что давно в меня влюблён.
В этот момент с грацией, скованной пиджаком и партбилетом, на сцену выходил конферансье Валерий и глупо улыбался.
– Туфли новые купил, никому не уступил, - говорила Синильга и под бурные аплодисменты заканчивала танец падением на спину.
За сценой, если поискать, можно найти много интересных предметов. В первый раз я нашёл красную нарукавную повязку с аббревиатурой ДНД и надел её на члена КПСС. На удивление, Синильга оказалась актрисой, лишённой дара импровизации. Увидев на сцене помощника милиции, цыганка растерялась и перепутала текст, несказанно порадовав коллег по цеху. В следующий раз Валерий вышел, держа в руках мужские туфли большого размера. Затем была бутылка шампанского.
Кульминацией стал последний концерт в помещении, где накануне проводились учения по гражданской обороне. Обернувшись и увидев перед собой человека в пиджаке и противогазе, Синильга экспромтом неожиданно и хорошо сыграла немую сцену из "Ревизора" под дикий хохот зала.
ПРАЗДНИК СЕНТЯБРЯ
На одном фестивале я услышал женскую группу "Дети сентября":
– Первое сентября, - полифонично пели девушки, - а-а.
Это полный текст. Утром одна из них попросила автограф. Я написал на полученной ею грамоте:
Здравствуй, праздник сентября!
И побрилась я не зря.
ЧЕЛОВЕК С РУЖЬЁМ
Утомлённая печень нежно с мозгом прощалась, когда, после после очередного фестивального издевательства над ними, мы ехали домой. Разговаривать не то, чтобы не хотелось - не моглось. Авторской песне присущи доверительные отношения и пока ждали автобус, Женька признался:
– Шести лет отроду я выстрелил в живого человека.
Далее последовал неприятный спинному мозгу рассказ, как он случайно нажал на курок отцовской двухстволки, наведя её на своего малолетнего друга, но промазал. Слава Гонеев, человек с большим подземным стажем, диагностировав застарелую психотравму, решил помочь в лечении.
Пришёл автобус. Сели. В дороге заснули. Когда проснулись, Славик спросил Женьку:
– Как спалось? Мальчиков кровавых в глазах не видел?
Тот вздрогнул, но шутку поддержал.
– Ну, что, человек с ружьём, пойдём покурим?
– Сказал Славик на остановке, крепко хлопнув Женьку по плечу.
Автобус ехал не торопясь. Славик разнообразил вопросы, сохраняя направленность. В пункте прибытия он, чтобы развеять подозрения обнял Женьку и сказал:
– Знаешь, Жека, зря ты Баумановку закончил. Тебе бы в детском садике воспитателем работать.