Непокорная пленница

Линн Вирджиния

— Отдохнуть? Хорошо бы…

Когда он поставил ее на землю, ноги у нее подкосились, и она упала на колени. Она услышала звук рвущейся ткани, но была слишком слаба, чтобы забеспокоиться. Только когда Каттер поставил ее на ноги, она поняла, что юбка разорвалась от подола до бедра.

— Ox… — Она зажала в пальцах края и уставилась на кружево панталон. Она забыла, что под платьем нет нижней юбки. — Платье…

— Погибло, — сказал Каттер. — Но я уверен, что папочка купит вам новое, прямо из Парижа.

Уитни не уловила насмешку

и машинально кивнула:

— Да, купит. Он любит, когда я нарядная.

Каттер с отвращением фыркнул и отвел ее к плоскому камню.

— Садитесь, — отрывисто приказал он. — Теджас разведет огонь и накормит вас. Не пытайтесь его улестить.

Вы сейчас не в лучшем виде.

До этого момента Уитни не приходила в голову мысль привлечь на свою сторону кого-нибудь из этих людей, но когда она огляделась и увидела смутно знакомое лицо, выражавшее что-то вроде сочувствия, у нее появилась надежда.

Мужчина посмотрел на нее с улыбкой и жестом предложил садиться. Среднего телосложения, темнолицый, прямые черные волосы заправлены за уши. Разве он не ехал вместе со всеми? Она смутно помнила, что после того как ее схватили, к ним присоединился одинокий всадник. Он был единственный, на ком была не набедренная повязка, а рубашка и брюки, но это не имело значения: он был вооружен, и он был враг. И объект для осторожного убеждения.

— Я не знаю, как вас зовут, — сказала она, когда Каттер отошел. — Нас не представили друг другу.

Теджас ухмыльнулся и подложил в костер сухое полено.

— Да, сеньорита, если помните, когда мы впервые встретились, вы были чересчур сердиты, чтобы требовать знакомства.

Уитни с трудом изобразила слабую улыбку.

— Да, помню, но ведь сейчас это не имеет значения, правда?

— Не имеет, — сказал Теджас и покосился на Каттера, который, сидя на корточках, разговаривал с воинами. — Последуйте его совету, сеньорита, это убережет вас от беды.

Она проследила за его взглядом и насчитала восемнадцать человек. Взгляд вернулся к мексиканцу, сидевшему напротив нее. Язычок пламени дрожащей вспышкой осветил его лицо.

— Как вас назвал Каттер? — спросила она, заставив голос звучать дружелюбно, но не слишком. Должно быть, он слышал последнее ядовитое замечание Каттера и нельзя действовать слишком открыто. Она с дрожащей улыбкой старалась разгрести спутанные пряди волос, они закрывали ей глаза и щекотали нос. Когда ослабевшие руки не справились с задачей, она подула вверх, выпятив нижнюю губу.

— Теджас. — Протянув руку, он заправил ей волосы зауши. — От испанского названия Техаса.

— Понятно, Теджас. Кажется, я попала в беду. — Она попыталась пошутить. Влажный взгляд Теджаса остался серьезен.

— Да, сеньорита. Я тоже так думаю.

Все было хуже, чем она думала. Проглотив ком в горле, она сказала:

— Что же мне делать? Отдаться ему на милость? Взывать к совести?

Теджас стрельнул взглядом в Каттера и помотал головой:

— Думаю,

это не поможет.

В область живота упало что-то тяжелое и холодное.

— Что вы хотите этим сказать?

Теджас пожал плечами, подул на слабый огонек костра, потом сел на пятки и долго смотрел на нее.

— Слишком поздно. Когда обнаружат, что пропали деньги армии и что вас взяли в плен, нас начнет искать каждый солдат Аризоны. От вас теперь ничего не зависит.

— А если мне удастся сообщить отцу, — быстро, тихо сказала Уитни. — Вы знаете, что я могла бы это сделать.

Когда я окажусь в безопасности, он использует все свое влияние, чтобы замять дело.

Теджас помотал головой и с жалостью посмотрел на нее:

— Сеньорита, я думаю, вы верите в то, что говорите, но вы не знаете положения вещей. Как только армия схватит одного из нас, нельзя будет замять дело. Мы знали это с самого начала и не рассчитываем на другое.

— Чепуха! — настаивала Уитни. — Мой отец…

— В Нью-Йорке, и черта с два он что-нибудь сделает, — резко сказал Каттер, подойдя сзади и положив руку ей на плечо, чтобы она не могла встать. От его прикосновения Уитни напряглась и затаила дыхание. Он взял ее за волосы, обмотал их вокруг кулака и притянул ее к себе. Задумчиво посмотрел на густые локоны и продолжил тихим угрожающим тоном:

— Помните, я говорил, что могу послать ему ваш скальп, мисс Брэдфорд? Я могу это сделать, и никто не поднимет руку, чтобы меня остановить.

Страх сковал Уитни, она подняла большие глаза к темному, непроницаемому лицу Каттера. По нему ничего нельзя было прочесть. Неужели он и правда… собирается оскальпировать ее?

Увидев ее неуверенность и усилия удержать дрожащие губы, Каттер улыбнулся.

— Можете подумать об этом, — посоветовал он, решив, что она собирается спорить, — когда в другой раз попытаетесь открыть рот. Как известно, мне несвойственно терпение.

— И мораль, — буркнула она и моргнула, потому что он дернул волосы — не слишком сильно, но довольно больно.

Проглотив неуместный комментарий, Уитни пришла к неизбежному заключению, что лучше бы сохранить скальп в относительно хорошем состоянии, как и голову. И хотя какая-то часть сознания отказывалась верить, что он ее убьет, Уитни решила, что бывают времена, когда наилучшей защитой является благоразумное молчание. Она сжала губы.

— Самое время заткнуться, — заметил Каттер, когда понял, что она не собирается его провоцировать. Он размотал волосы с руки, что заняло некоторое время, провел пальцами по щеке и заметил, как она задрожала. Каттер покачал на ладони тяжелые, сияющие волосы, пальцем провел по нежной коже за ухом и улыбнулся, услышав учащенное дыхание. Лениво, обыденно провел кончиком пальца по завитку уха.

«Что он делает? — смутно пронеслось в голове, ослабевшее тело охватил горячечный дурман. — Почему он не отстанет от меня?»