Непокорное сердце

Джеймс Саманта

– Когда? – прошептала девушка.

Барис заколебался, но, тем не менее, не изменил своего решения.

– Эдуард не простил Уэльсу поддержки графа Саймона в Эвесшеме, – и, кивнув в сторону Торна, продолжил: – Сейчас же у нас находится один из верных и преданных слуг Его Величества. Держу пари, король не останется равнодушным, как только до него дойдут эти сведения. Скорее всего, Эдуард с новой силой обрушится на наши головы. Король должен знать, что граф Вестен здесь! – закончил он резко. – А если Его Величество пошлет армию спасть Торна де Уайлда?

Мы так же не должны исключать возможность, что кто-то отправился за ним следом. Нет, – сказал Барис, покачав головой, – чем скорее наш гость исчезнет – тем лучше.

Пока рыцарь это говорил, его глаза внимательно следили за графом. Англичанин воспринял весть о грядущей казни спокойно, чем вызвал у Бариса восхищение, но вместе с тем и странное беспокойство, от которого ему стало не по себе. Молодого рыцаря тревожило отсутствие эмоций на резко очерченном лице пленника. Только глаза выдавали его. Они метали молнии, словно искали свою жертву.

Барис снова перевел взгляд на Шану. Он сочувствовал ей, так как видел, что девушка не подозревала, что все зайдет так далеко. Барис отвел ее в сторону и взял за руки.

– Шана, – сказал он мягко, – у меня нет другого выхода, мы должны казнить его. Мервин и так уже потерял много людей. Я не стану больше рисковать, – и чуть слышно добавил, – особенно, тобой.

Принцесса слегка кивнула головой. В Шане шла борьба между долгом и милосердием. Девушка нервно сглотнула и взглянула на Бариса.

– Тогда, пусть это произойдет, – прошептала она. – Пусть…

Рыцарь, ободряя, ласково сжал ее руки, затем повернулся, чтобы вывести Шану из зала, но они не сделали и двух, шагов, как раздался громкий голос графа.

– Подождите!

Они обернулись. Пристальный, и проницательный взгляд пленника поразил их обоих.

– Я требую, чтобы мне привели священника.

Барис сощурил глаза.

– Насколько я понимаю, то не в вашем положении что-нибудь требовать от нас в данный момент.

Когда граф ничего не ответил на это, Барис, слегка улыбнувшись, продолжил.

– Священника, говорите? Зачем, милорд, вам священник? Или вы хотите сказать, что желаете искупить много грехов?

Торн не стал ни отрицать, ни соглашаться с этим.

– Я лишь взываю к вашему милосердию, милорд и миледи. Неужели вам недостаточно того, что вы приговорили меня к смерти? Может быть, вам угодно отправить меня на тот свет без причастия?

Ни в его голосе, ни в лице не было и намека на мольбу, когда он смело, посмотрел им в глаза. Барис презрительно улыбнулся.

– Вы не размышляли подобным образом, когда убивали здесь людей! – резко сказал он. – И все же ожидаете такой снисходительности от нас?

Торн окинул его немигающим взглядом.

– Я хочу, чтобы привели священника, – это было последнее, что он произнес.

Сэр Грифин выступил вперед.

– Отца Мередита убили в той бойне, – спокойно сказал старый рыцарь и посмотрел на Шану. – Если этого человека не казнят за день до моего возвращения, я мог бы съездить за священником в монастырь в Туске.

Стоит вам только пожелать, миледи.

Шана с мольбой в глазах посмотрела на Бариса. Девушка была бледна и подавлена, такой он никогда ее не видел. Внешний вид Шаны говорил больше, чем ее слова. На лице лежала печать того нервного напряжения, которое ей пришлось пережить за последние несколько дней. Барис не мог поступить иначе, как пойти навстречу ее желанию.

– У вас будет священник, – сказал он отрывисто. – Но если бы все зависело только от меня, я казнил бы вас сейчас же. Знайте, что как только закончится исповедь, приговор приведут в исполнение незамедлительно.

Один из рыцарей шагнул вперед. Барис, кивнув головой в сторону графа, сказал:

– Проследите, чтобы его хорошенько заперли.

Шана не видела, как увели Торна. Она прошла к скамье, стоявшей рядом со стеной, мгновенно почувствовав головокружение и дрожь во всем теле. Когда девушка набралась мужества и подняла голову, то заметила, что Барис смотрит на нее так, как никогда раньше не смотрел. На его лице было загадочное выражение. Шана перевела дыхание. До ее сознания дошло, что и она смотрела на Бариса, как на незнакомца.

Он наклонил к ней голову и заговорил низким голосом.

– Ты считаешь меня жестоким, да?

– Жестоким? – повторила Шана. К его удивлению, грустная и какая-то мудрая улыбка промелькнула у нее на губах. – Ты требовательный, да. Я никогда еще не видела тебя таким могущественным. Но жестоким? Нет. Я думаю, что ты сделал то, что должен был сделать, – улыбка исчезла с ее лица, – как и все мы.

Барис посмотрел на девушка, и у него возникло единственное желание – согнать мрачное выражение с ее лица. Но в этот момент со двора донесся стук лошадиных копыт. Шана не успела вскочить на ноги, как в дверь вбежал мальчик. Он быстро подошел, к Барису.

– Милорд, приехал один из ваших людей. У него есть для вас сведения. Очень важные!

Принцесса напряженно посмотрела на Бариса.

– Я пойду с тобой… – заговорила она.

Положив руку на плечо, рыцарь усадил девушку на место.

– В этом нет необходимости. Оставайся здесь, любимая. Обещаю, я не задержусь надолго, – это было сказано тоном, не терпящим возражений.

Второй раз за короткий промежуток времени Шана подумала, что человека, которого, казалось, так хорошо изучила, она вовсе и не знала. В ожидании девушка начала ходить по залу взад и вперед.

Как и обещал, Барис быстро вернулся. Когда он направился к Шане, она затаила дыхание и сразу поняла, что у него появились срочные дела. Этого Шана никогда не любила и не смогла бы понять.

– Я должен срочно уехать, дорогая.

– Чтобы вернуться во Фрид?

Мысленно Барис бранил себя. Так много произошло за последние дни: нападение на Мервин, сосредоточение английских войск в замке Лэнгли. Он презирал себя за то, что оставляет Шану наедине со своим горем, но в душе знал, что девушка справится с этим. Она была сильной и по-мужски выносливой.