Непокорный
Шрифт:
Мэри Джо тоже хорошо лечила. Уэйд выжил только благодаря ей.
Манчес ждал его ответа, и Уэйд кивнул. Рана была глубокая, но Уэйд не думал, что она смертельна. Хотя может случиться заражение крови. А Уэйд доверял своим друзьям-индейцам больше, чем какому-то пьяному белому доктору.
Из-за больной руки Уэйда ребенком занялся Манчес. Он поднял мальчика и осторожно передал Кавере, который понес его на руках. Уэйд сел на свою лошадь, Манчес грациозно взлетел в свое седло, и они направились к горной долине.
Мэри Джо провела в
Хотя были минуты, когда она разделила с Шавной радость материнства, она чувствовала себя неловко среди этих женщин, одетых в замшевые платья. Ее собственные юбка и блузка запачкались, но она не могла себя заставить переодеться в короткое платье, открывавшее ноги. Только не здесь, только не среди… людей, которых она не знает. Мэри Джо попыталась выбросить из головы слово «дикари». Она старалась думать только о том, что Шавна к ней добра, что сейчас эти индейцы ищут ее сына, что они, без сомнения, друзья Уэйда. «Братья», как он говорил.
Но она с трудом сдерживалась, чтобы не забиться в темный угол, ей хотелось заткнуть уши и не слышать непонятного ей мелодичного языка, закрыть глаза и не видеть различий между белыми и индейцами, которых она не хотела бояться, но все равно боялась. Поэтому она не давала рукам отдыха и терла шкуру большим костяным скребком, удаляя с нее кусочки мяса и шерстинки, а сама тем временем наблюдала, как другие обрабатывают шкуры на различных стадиях. Одна женщина растягивала подсыхающие шкуры, помещая один конец между ступнями ног и много раз дергая на себя. Другие поддерживали слабый огонь в кострах, над которыми коптились натянутые шкуры.
Пока все женщины работали, одна из них присматривала за детьми. Ребятишки смеялись и играли палочками и обтянутыми шкурами мячами. Только благодаря детям она немного успокоилась, они придавали ей уверенность, что все будет хорошо. Она всегда хотела иметь много детей и печалилась, что Джефф был единственный.
Руки продолжали трудиться, а она сама и не заметила, как улыбнулась одному ребенку, девочке лет трех, пытавшейся догнать старшего мальчика, который убегал от нее. Девчушка шлепнулась на попку и засмеялась. Остальные женщины закивали и заулыбались, и Мэри Джо вдруг осознала, что между ними больше нет различия, во всяком случае, существенного.
Знать бы только, что Джефф в безопасности…
В эту минуту залаяли собаки, дети перестали играть. Весь лагерь вдруг замер, если не считать женщину, растягивавшую шкуры, и тех двух, что поддерживали огонь. Все остальные повернулись к расщелине, которая вела в долину, и Мэри Джо поняла, что мужчины возвращаются. Она вся напряглась, былой страх вернулся. Что если они не нашли Джеффа? Или нашли, но он уже…
Нет, так нельзя думать. Она бы знала. Сердце подсказало бы ей.
Первым она увидела Уэйда. Он ехал верхом с той
— Он жив, Мэри Джо, — сказал Уэйд. — Ранен, но жив. Она тут же перевела взгляд на индейца, который опускал ее сына на руки другого человека. Мэри Джо узнала Манчеса и видела, с какой осторожностью он взял ее сына и понес к вигваму Шавны. Она последовала за ним, пытаясь разглядеть в мальчике хоть какой-то признак жизни. Как только сына положили на землю, она опустилась рядом с ним на колени. Ей сразу бросилась в глаза пропитанная кровью ткань, и она посмотрела на Уэйда, который тоже вошел в этот маленький домик.
— Пума, — сказал он. — Манчес выстрелил, когда она прыгнула на Джеффа. Если бы не он…
Мэри Джо посмотрела на индейца.
— Спасибо, — пролепетала она. — Спасибо за сына. Он кивнул и вышел, а тем временем Мэри Джо обнажила рану и поморщилась, увидев, насколько она глубока. Вошла Шавна и опустилась на колени по другую сторону больного. Джефф оставался неподвижным, лицо его было бледным. Она поднесла ладонь к его щеке, как бы отдавая ему свои силы, свою жизнь. Посмотрела на Уэйда, в надежде услышать успокоительные слова.
Но Уэйд глаз не сводил с Джеффа, его лицо ничего не выражало. Мэри Джо снова посмотрела на сына, так и не отняв ладони от щеки мальчика.
— Джефф, — позвала она. — Джефф.
Шавна бросила взгляд на Уэйда и сказала ему что-то.
— Она говорит, что лучше, если он будет спать, пока она занимается его раной.
— Я сама займусь его раной, — произнесла Мэри Джо резче, чем намеревалась.
Индианка вопросительно посмотрела на Уэйда. Уэйд протянул здоровую руку и дотронулся до плеча Мэри Джо.
— Идем со мной, — мягко произнес он. Она упрямо покачала головой.
— Хочешь, чтобы он умер?
Она посмотрела ему прямо в лицо. Нежность уступила место суровости.
— Я не могу оставить его, — сказала она.
— У тебя есть лекарства?
Не было. У нее ничего не было, кроме сердца.
— Юты хорошо умеют лечить. У них есть травы и примочки, которые помогают. Сам видел. Но они ничего не станут делать, если ты будешь сомневаться в каждом их шаге. Выйдем со мной на несколько минут. С ним будет все в порядке, клянусь.
Мэри Джо посмотрела на Шавну, увидела сострадание на ее лице, желание помочь. Она взяла руку Уэйда и позволила ему помочь ей встать. С минуту смотрела на Джеффа, не желая уходить. Снова посмотрела на Уэйда. Он кивнул.
В который раз она ему поверила, и он нашел Джеффа для нее. И опять у нее не было другого выбора, как поверить ему. Но эта вера шла вразрез со всем, что она знала, со всем, во что сама верила. Она прислонилась к нему, ощутив его силу, уверенность, часть которой передалась и ей. Он обнял ее одной рукой.