Неполная дура

Калинина Дарья Александровна

Работа эта для настоящих подвижников. Очень не многие люди отважатся посвятить всю свою жизнь маленьким сиротам. Да так, что на самих себя не остается уже ни времени, ни сил, ни денег.

— Вот мы тоже считаем, что много работаем, — призналась одна из воспитательниц. — Но до Юлиана Ивановича и Наташи нам далеко.

— А Наташа — это кто? Жена вашего директора?

Да, Натальей Ильиничной звали жену бывшего директора детского дома. Но увы, женщина скончалась еще раньше мужа.

— И вообще, здоровья она была слабого, — произнесла воспитательница. —

Своих детей иметь не могла. Но за воспитанниками ухаживала как за своими собственными. Так что бог не дал ей собственных детей, зато приемных у нее было целых десять человек.

— Два выпуска по пять детей? — сделала подсчеты Мариша.

Что же, такое вполне могло быть. И в каком из выпусков была Этна? Но на этот вопрос женщины ответить Марише не сумели. Одни дети, по их словам, вырастали, на их место Юлиан Иванович брал других подходящих сирот.

— Подходящих? — уцепилась за царапнувшее ей слух слова Инна. — Что значит подходящих?

Но параметров, по которым бывший директор отбирал своих воспитанников, женщины не знали.

— Думаю, что прежде всего Юлиан Иванович отбирал себе детей физически здоровых и крепких.

— Да! Потому что к нему домой наш доктор наведывался лишь в исключительных случаях. А так, обычными простудами его дети почти не болели.

Оставалось выяснить последнее. Где находится дом бывшего директора детского дома? И кто в нем сейчас проживает?

— Где дом, мы вам расскажем, — кивнули женщины. — А вот кто там сейчас живет…

Этого они не знали. По их словам, дом стоял на отшибе. Вроде бы и деревенский дом, а до ближайшей деревни около пятнадцати километров. Как тут же подумали подруги, просто идеальное место для того, чтобы прятаться или спрятать что-то от любопытных людских глаз.

Глава двенадцатая

Уже подъезжая к дому, подруги поняли, что именно его они и видели на фотографиях из тайника Стеллы. То же высокое резное крылечко и крыша с приметным флюгером в виде жестяного морского конька. Сад, уже порядком запущенный на фотографиях, сейчас зарос окончательно. Будки с лохматым цепным псом не было и в помине, должно быть, сгнила от непогоды. Но сам дом, хотя в нем явно никто не жил, еще держался.

Подруги вышли из машины и, не без опаски толкнув гнилую калитку, только чудом еще державшуюся на проржавевших петлях, пошли к дому. Однако, поднявшись на крыльцо, они поняли, что Этны тут не было. Напрасно они надеялись. На дверях висел здоровенный замок, покрытый таким слоем грязи, что сразу становилось понятным — к нему не прикасались уже много месяцев.

— И зачем мы сюда приехали? — сердито произнесла Инна. — Этны тут нет. И никого нет! Надо не призраков прошлого откапывать, а среди ныне живущих убийцу Геры искать!

— Например?

— Например, среди его родственников!

— Да, надо.

На душе у Мариши тоже было уныло. Старый дом когда-то полнился детскими голосами, а теперь стоял позабыт и позаброшен. И где они эти дети, которые выросли тут? А кстати, где они? И Мариша воскликнула, перебив Инну, которая бурчала

что-то про мать Геры, его сестру, ее мужа и прочих родственников. А также про завещание, по которому нехилая квартирка Стеллы наверняка отходила кому-нибудь из нищей родни из провинции.

— Что? — остановилась Инна на полуслове, когда Мариша ее перебила. — Что ты орешь?

— Инна, а ведь те женщины из детского дома сказали, что Юлиан Иванович всего год назад умер!

— И чего?

— Наверняка на его похороны съехались его воспитанники! Нам надо выяснить, была ли среди них Этна! И тот белобрысый парень, которого все принимали за ее брата.

Инна почесала коленку. Почему-то от тех гелей, которые ей дала Мариша и которыми она послушно намазалась, кожа под одеждой убийственно зудела.

— И как мы это сделаем? — спросила она. — Если даже не знаем, где он похоронен? И соседей нет, чтобы узнать, где тут кладбище.

— Кладбище мы найдем, — уверенно возразила Мариша. — А чего ты чешешься?

Инна вместо ответа отвернула брючину и ахнула. Все колено было ярко-красным. Локоть и бедро оказались того же красивого ровного малинового цвета. Кожа в этих местах воспалилась и горела.

— Инна, чего это у тебя такое? Осы покусали?

— Какие осы! Уверена, это все твоя домашняя болтушка. С чем она?

— Кажется, тоже с бодягой.

— И сколько ты ее туда набухала?

— Я думала, что чем больше, тем лучше, — честно призналась Мариша.

Инна разобиделась.

— Вместо того чтобы меня как подопытного кролика использовать, могла бы сначала на себе экспериментировать.

— Никак не думала, что тебя так разнесет! — оправдывалась Мариша.

Инна опустила брючину и оскорбленно заковыляла к машине. К обожженным местам было невозможно прикоснуться.

— Зато синяков не будет! — тщетно пыталась утешить ее Мариша.

— Не понимаю, чем ожоги лучше!

Доковыляв до машины, Инна рухнула на пассажирское сиденье. И велела подруге:

— Садись за руль! Права, надеюсь, у тебя с собой?

— Ага!

— Вот и садись. Если гаишник остановит, скажешь, что везешь жертву собственного врачевания в ближайшую больницу.

— Откуда тут взяться гаишникам! — легкомысленно отмахнулась Мариша.

Но оказалось, что зря она так была настроена. Не успел «Мерседес» подруг проехать и пяти километров в обратную сторону, как им навстречу попалась машина с мигалками. И это в абсолютно чистом поле! Когда вокруг на много километров вообще ни единой живой души.

Разумеется, патрульные из машины пожелали узнать, куда направляются симпатичные и явно не местные девушки. Бело-голубой «Форд» мигнул фарами, приказывая остановиться. Мог бы и не мигать. Разъехаться на узкой проселочной дороге все равно бы не получилось. Один из патрульных вышел из машины и направился к девушкам.

— Куда путь держите? — шутливо поинтересовался он у них.

Мариша покосилась на Инну, которая даже головы не повернула. Ей казалось, что стоит шевельнуться, как обожженная кожа просто потрескается.