Непонятное пророчество
Шрифт:
На четвертый день стараниями Валды я начала немного говорить. Сания, помогая мне умыться и позавтракать, выглядела подавленной и готова была в любой миг разрыдаться. Я была благодарна девушке за ее привязанность и доброту. После завтрака меня навестил король. Мы долго говорили. Ну то есть говорил в основном Бродмир, я просто кивала когда это требовалось. Он был сильно расстроен и чувствовал себя виноватым. Просил прощение, что втянул меня в эту историю с Арваном, ведь идея выдать меня за его принцессу исходила от них с Васловом, но мужчины и подумать не могли, к каким последствиям это приведет. Кто же мог предполагать, что слухи обо мне дойдут до короля этого богом забытого мизерного королевства, и он посчитает меня угрозой? Сейчас, несколько дней спустя я уже легче отношусь к случившемуся. Слава Богу, что в живых осталась. Всякое в жизни бывает. Если судьба пострадать, то, наверное, этого не избежишь. Все-таки инвалидом я не осталась, лицо мне не изуродовали, действительно критичных
Таинственным заклинателем оказался молодой мужчина тридцати лет. Простое доброе лицо, среднего роста, худощавый. Он мне сразу понравился. Я попросила короля и выпроводив Санию и Валду из комнаты (Клим и Нил были в курсе моей истории), он все ему рассказал. О том, как я в мир этот попала, о пророчестве, будь оно не ладно, и о моем предложении собрать людей со способностями, чтобы они помогли предотвратить беду. Корвет пусть и удивился, но с радостью предложил свою помощь. Вот так, благодаря пусть и очень неприятным для меня событиям, в нашей команде по «Спасению Сарбении от фиг знает чего» случилось прибавление.
Похищение и последовавшие за ним события оставили не только шрамы на моей коже, их, кстати, благодаря знаниям и стараниям Валды, действительно оказалось немного: один на предплечье, пара на ребрах и несколько на ногах. Можно сказать – отделалась легким испугом. Хуже обстояли дела с психической стороной вопроса. Две недели мне понадобилось после исцеления, чтобы отважиться выйти из своей комнаты. Месяц я собиралась с духом, чтобы покинуть стены дворца и еще много-много недель я шарахалась от толпы и любого резкого движения рядом. Стоило оказаться в большом скоплении людей, как у меня тут же начиналась паника. Поэтому Лариус всюду был рядом и держал меня за руку. Только это помогало не заорать и не броситься прочь. Спасибо ему большое, как, впрочем, и Сержу, и моим телохранителям. Их присутствие очень успокаивало.
Кошмары тоже меня не оставляли, но теперь случались не чаще чем раз в несколько недель. Так что я явно шла на поправку.
Шел уже второй месяц, как уехал Васлов. Я скучала. Мне не доставало его редких фраз, его красивого голоса, смеха. Первое время в моем присутствии все вели себя скованно и очень предупредительно, если так можно выразиться, но теперь все опять в норме и легкость в общении вернулась в наши беседы. На дворе была зима. К моему огорчению, Новый год здесь не праздновали. В Сарбении, несмотря на довольно хороший уровень жизни, в принципе было мало праздников. Надо будет со временем это исправить. Если уж тут все такое русское, как, например, язык и письменность, то и любовь к праздникам у них должна быть. Рождество конечно им не привить, но Новый год – это просто святое! Надо научить повара делать салат оливье. Чтобы я не скучала и не вспоминала прошедшие ужасы, почти каждый вечер меня развлекали король и парни. Мы много обсуждали будущие реформы, что еще надо сделать и осмотреть и строили планы, куда первым делом выдвинемся по окончании зимы. Часто в нашей компании стал бывать и Корвет. Днем он занимался королевскими воронами, которые здесь были почтовыми птицами вместо, привычных нам, голубей, а в свободное время, проникая в разум какой-нибудь птицы, облетал королевство. Вечером нас ждал увлекательный
Сегодня был один из немногих вечеров, когда я осталась одна. Бродмир решал какие-то государственные вопросы, а парни уехали на собрание по переделыванию одного пустующего поместья под лицей, где детей будут учить различным профессиям. Как бы мне не хотелось с ними, в силу моей недавно появившейся нелюбви к массовым сборищам, я предпочла тихий вечер наедине с собой любимой. К тому же я не так давно нашла во дворце музыкальную комнату, где отыскался инструмент, к моему большому удивлению, с черно-белыми клавишами в семинотную октаву. Его звук был не таким дребезжащим как у клавесина, но и не таким мелодичным, как пианино. В любом случае, пять классов музыкальной школы по игре на фортепиано не прошли даром. Конечно, Бетховена или Шопена не сыграю, но я никогда и не стремилась к этому. Уж боль сложно для меня. Мне больше нравилось подбирать мелодии к понравившимся современным поп и рок-песням. Вот и сейчас я с удовольствием наигрывала композицию Linkin Park «In Pieces» из инструментального альбома «Minutes to Midnight».
– Красивая мелодия, но немного печальная.
Я подскочила на стуле услышав такой родной голос. Он стоял в дверях, облокотившись на косяк, и улыбался. За прошедшее время он сильно похудел и выглядел уставшим, но меня окатила такая волна счастья от того, что я вновь его вижу, что, не удержавшись, я бросилась к нему. Скорее обнять и почувствовать себя снова в безопасности.
– Васлов, любимый! – сама не ожидала, что скажу это, но только сейчас, увидев его, я поняла, что действительно люблю, осознала, насколько он мне дорог.
На его лице лишь на мгновение появилось такое выражение, такое… я не успела понять, что оно означало, слишком быстро эмоции скрылись под маской спокойствия, но и этого краткого мига хватило. Еще прежде чем он заговорил я уже знала ответ. Внутренности свело от страха. Мне так плохо даже во время экзаменов не было: ладони вмиг вспотели, а в голове зашумело.
– Принцесса, мне очень жаль, но я никогда не смогу ответить взаимностью на ваши чувства. Да и вы, я уверен, в свете последних событий, приняли обычную симпатию за нечто большее. Я признателен вам, но давайте впредь не будем возвращаться к этому. Это лишь заставит нас обоих чувствовать себя неуютно.
«Никогда» - это слово набатом звучало у меня в голове. Хотелось провалиться сквозь землю. Я не могла смотреть ему в глаза. Было очень больно и стыдно. Как же, оказывается, ужасно себя чувствуешь, когда получаешь отказ. Хотелось забиться в щель, и чтобы никто тебя не видел. Его ответ как мегатонный контейнер рухнул на мое чувство собственного достоинства, расплющив его до ниже пола. Я почувствовала себя страшной, глупой дурой с комплексом неполноценности.
– Да, я понимаю. – сама не знаю, как мне удалось произнести это спокойным голосом. Просто титаническими усилиями взяв себя в руки, я посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Надеюсь, со стороны это действительно выглядело легкой улыбкой, а не жалкой гримасой. – Не беспокойтесь больше об этом. Ваша поездка была удачной?
– Лиза, я хочу перед вами извиниться, хотя проступку моему нет прощения. Я сам никогда не смогу себе простить, что допустил те события, которые с вами произошли. Это полностью моя вина и я не знаю, как мне ее искупить. Могу лишь вас заверить, что впредь сделаю все, что будет в моих силах, чтобы подобное не повторилось. Время, что меня не было, я ездил в Арван и хочу вас заверить, что больше никакой угрозы оттуда не последует.
– Не судите себя так строго. Мы все были слишком легкомысленны. Особенно я. До этого похищения ваш мир представлялся мне доброй сказкой. Из простой, заурядной жизни я перенеслась в мир королевств, рыцарей, стала принцессой, которую все уважают и к ее мнению прислушиваются… За всем этим блеском я забыла, что в жизни так не бывает. Случившееся помогло мне спуститься с небес на землю. Это был ценный урок. Ладно, я, пожалуй, пойду. Хочу немного отдохнуть перед ужином. Вам тоже следует отдохнуть. Вы выглядите усталым.
– Вас проводить? – да не дай боже. Я наоборот хочу поскорее от вас избавиться, чтобы в тишине и одиночестве начать зализывать свои раны.
– Нет, спасибо. С Климом и Нилом мне спокойно. Спасибо за них.
– Это мои лучшие люди. Можете полностью на них положиться.
Я так устала уже от происходящей беседы, от усилий, чтобы держать себя в руках и не разреветься, что смогла лишь просто кивнуть и поспешила выйти. Клим стоял за дверью, подпирая стену. Его лицо ничего не выражало, но я по глазам поняла, что он все слышал. Еще один свидетель моего позора. Слишком долго все было хорошо. У меня явно началась черная полоса в жизни. Только бы это проклятая беда сейчас не случилась, так как я к ней не готова, какой бы она не была.