Непорочная грешница

Бекнел Рексанна

— Разве не ты мне говорила, что готова на все, чтобы спасти сестру? — прошипела старая леди, злобно блеснула выцветшими глазками. — Не ты ли также утверждала, ч помочь семье для тебя — дело чести? Но я знаю, чего тебе самом деле хочется, испорченная девчонка. Ты желаешь сказать, что я кругом не права и твое бесполезное существование на этой земле чего-то стоит. Что ж, судьба предоставляет тебе такую возможность — единственную. Исполни то, о чем я тебе говорю, и исполняй хорошо, а если не можешь — так мне и скажи. Я по крайней мере буду знать, ч все эти семнадцать лет ничуть на твой счет не заблуждалась.

Тут леди Хэрриет оттолкнула

руку девушки, будто дав понять, что даже прикасаться к такому низкому существ как Линни, уже большой грех. Но Линни, хотя ее и подмывало убежать подальше от злобствующей старухи, словно прикипела к лавке.

Да, такова была ее цель в жизни — доказать, что бабуш на ее счет ошибалась. И не одна она, а все ее родственник Но бабушка — в особенности. Вот если бы она, Линни, была столь же чиста душой, как Беатрис, ее занимало бы другое — как помочь своим близким, а несобственные эгоистические интересы. Линни стало стыдно, и она склонила голову. Нет, она просто обязана поступить так, как ей говорят — во благо своей семьи и ради торжества правого дела. Уж если она должна выйти замуж за этого человека, другими словами, отдать ему на поругание свое тело, значит, так тому и быть. И нечего особенно себя жалеть. Разве Мейнард не сделал то же самое? Он тоже пожертвовал своим телом, защищая семью. Он знал, что может погибнуть, но все-таки ринулся в бой. Чем, спрашивается, она лучше?

Линии решила сохранить в памяти образ израненного брата. Он станет для нее источником мужества, ее нравственной опорой. Уж если этот грубый мужлан сумел проявить благородство, то она тоже на это способна.

— Я согласна на все, — сказала она и с шумом втянула в легкие воздух, после чего подняла голову и встретилась с бабкой взглядом. — Но только… — Что «только»?

— Только я… — Она сглотнула и в смущении посмотрела на отца. — Только я не знаю, что значит быть послушной и любящей женой.

Лорд Эдгар кашлянул и отвел глаза. Зато леди Хэрриет вовсе не выглядела смущенной и вместо ответа залилась хриплым каркающим смехом.

— Не знаешь, стало быть? А я-то думала, что ты кое-что для себя выяснила, когда убегала в деревню, чтобы там со своими неотесанными подружками посплетничать.

Линни невольно отпрянула, до того оскорбили ее слова бабки. И как только ей могло прийти в голову подобное? Что бы она, Линни, ни делала в жизни, старуха все выворачивала наизнанку, полагая все ее поступки предосудительными. Даже ее невинность, казалось бы, свидетельство того, что она, Линни, не столь уж и грешна, сейчас в мгновение ока превратилась в недостаток.

— Оставь нас, Эдгар. — Леди Хэрриет помахала в воздухе костлявой рукой, предлагая сыну удалиться. — Мне необходимо поговорить с твоей дочерью и кое-что объяснить ей, чтобы сегодня вечером она как должно сыграла свою роль.

Лорда Эдгара упрашивать не пришлось. Он поднялся со скамьи и неторопливым шагом двинулся к скрытой в стене лестнице. Линни заметила, что у него за спиной возник стражник, который, словно тень, следовал за ним.

Да, приходилось признать, что они пленники в собствен ном доме, им предоставлена некоторая свобода передвижения, но только под бдительным оком их тюремщиков. Вот она сделается пленницей собственного мужа — до тех, по крайней мере, пор, пока истина не выплывет наружу.

— Ну а теперь слушай меня внимательно, девушка, — начала разговор бабка. — Когда сегодня вечером де ла Мансе отведет тебя

в брачные покои, будь особенно внимательна нему, исполняй его желания. Есть мужчины, которых возбуждает страх женщины. Они берут женщину силой, и ее слезы являются как бы топливом, которое подпитывает их сладострастие. Поскольку ты для де ла Мансе в какой-то степени враг, очень может быть, что он поступит с тобой имею таким образом. Другими словами, он тебя изнасилует. Ее: насилие происходит в рамках законного брака, на это обыкновенно смотрят сквозь пальцы.

Леди Хэрриет скривила от отвращения рот, и, хотя ЛИР ни сердилась на старуху и испытывала ужас, представь себе нарисованную ею картину, она ощутила, как меж ними возникла и укрепилась особого рода душевная связь. Разумеется, не та тесная близость, какая существует меж бабушкой и любимой внучкой, а скорее некая нить, которая связывает женщин в их вечной борьбе с сильным полом. Неожиданно Линни вспомнила про дедушку, который уме задолго до того, как она появилась на свет. Неужели он тол брал леди Хэрриет силой?

— Но существуют и такие мужчины, — продолжала те временем старуха, — которым нравится, когда женщина готова разделить с ними страсть и испытывает удовольствие от совместного кувыркания в постели.

— Но как же мне выяснить, к какому типу мужчин относится де ла Мансе? — поинтересовалась Линни.

— Очень просто. Если он с силой швырнет тебя в постель, задерет на тебе юбки и примется тебя укрощать но какую-нибудь норовистую кобылицу, знай, что это мужчина-насильник. В этом случае тебе не следует скрывать страха или слез, поскольку ему только этого и надо. Если же он станет донимать тебя поцелуями и прикосновениями, это будет означать, что ему хочется того же и от тебя. Все очень просто. Если он — человек мягкий, делай вид, что напугана и находишься в полной его власти. Если же он мягок и нежен, отвечай ему ласками и изображай полнейшее довольство.

Все это, однако, не было для Линни столь уж простым.

— А как, скажи, мне изображать довольство? — едва слышно прошептала она.

Леди Хэрриет поерзала на жесткой скамье. Она явно не рассчитывала настолько углубляться в сей предмет.

— Дуреха! Знай себе делай, что он говорит, и улыбайся. Глаза держи полузакрытыми, губы чуть приоткрой, а самое главное — улыбайся! И не забудь изобразить восторг, когда он продемонстрирует тебе свое сокровище. — Сокровище?

— Ну да, свое мужское естество. Мужской стержень по-другому, — явно стремясь поскорее завершить этот разговор, произнесла старуха. — Так вот, мужчина обыкновенно очень хочет засунуть его женщине внутрь. В этом и заключается суть всего дела. Сначала мужчина доводит этот свой стержень до почтенных размеров, после чего норовит воткнуть его в тебя, дабы излить в твое нутро свое семя. Ты что, никогда не видела, как совокупляются собаки?

Линии едва не вскочила — до того она была изумлена. Как собаки? Господи боже! Стало быть, Экстон будет проделывать то же самое с ней?

— Кроме того, у него может возникнуть желание увидеть тебя нагой или даже потрогать тебя всю, целиком, — продолжала с отвращением старуха. — В особенности же твои груди.

Линни инстинктивно сжалась в комочек. Груди? Вот как? Она и представить себе не могла, что кому-то придет в голову блажь трогать ее за грудь. Уловив ее невысказанный протест, леди Хэрриет пододвинулась к девушке поближе и пальцем приподняла ее личико.