Непорочная грешница

Бекнел Рексанна

— Ты все это ему позволишь. И не только это, а больше, много больше. Все, что он ни попросит. Но не считай после этого себя испорченной. В жизни женщины есть много всякого. Конечно, испугавшись, ты можешь раскрыть перед ним свою подлинную сущность. Помни, однако, что рано или поздно тебе все равно предстоит выйти замуж, И если ты не выдержишь этого испытания, я уж позабочусь, чтобы твоим мужем стал самый грубый и жестокий человек в этих землях. Даю тебе в том свое нерушимое слово. Так что, Л1 ни, не подведи нас сегодня вечером. Иди с ним к венцу, ложись после этого в постель и ублажай его, как можешь. Или ты пожалеешь, что я не утопила

тебя в тот самый день, ко ты появилась на свет!

Глава пятая

Те несколько кусков, которые Линни проглотила за завтраком, камнем легли ей на желудок. Доведя до сведения внучки пугающие подробности того, что ожидает ее после свадьбы, леди Хэрриет удалилась, по обыкновению зловеще звякая металлическим концом своего посоха о пол и шаркая ногами. Линии же не могла заставить себя сдвинуться с места, поскольку у нее от страха ослабли колени. По той же причине начались и желудочные спазмы, так что досконально обдумать сказанное бабкой она была в состоянии.

Хотя девушка была скована страхом и в прежние времена скорее всего укрылась бы где-нибудь, чтобы избежать ожидавшей ее ужасной участи, теперь ее удерживал от этого стыд. Если она спрячется или убежит куда-то, ее милая Беатрис будет обречена на страдания. Да и домашние придут к выводу, что не без оснований дурно о ней думали. Если она сбежит, подтвердятся все их былые опасений Девушка закрыла глаза и погрузилась в отчаяние. Неужели этот человек и в самом деле станет обращаться с ней плохо? А вдруг он проявит доброту? Захочет ли он, чтобы стенала и плакала, или, наоборот, потребует от нее нежности и сладострастных стонов?

И что хуже — первое или второе? Если будет страшно, ей по крайней мере не придется притворяться. Но вот изображать страсть… Вряд ли она сможет сыграть такое…

Линни настолько ушла в свои невеселые мысли, что не обратила внимания на компанию из нескольких человек, появившуюся в зале. Она сосредоточенно думала какому святому ей лучше молиться, чтобы спастись от отчаяния. Святому Себастиану? Но нет, он считался патроном лучников. Тогда святой Пауле? Но она покровительница вдов. Не подходили для этой цели ни святой Бартоломей, ни святая Люция.

Святой Иуда — вот кто ей поможет! Это имя пришло ей на ум неожиданно. Он считался покровителем убогих и отчаявшихся, а разве ей, Линни, было на что или на кого надеяться?

«Прошу тебя, святой Иуда, услышь мои молитвы и приди мне на помощь, спаси меня. Пожалуйста, — молчаливо взывала к святому девушка, — приди и утешь меня!»

— Леди Беатрис?

Линии едва не подпрыгнула от неожиданности. Неужели святой Иуда решил снизойти к ее молитвам? Неужели он с ней заговорил?

Она поняла, что ошиблась, еще до того, как подняла глаза и встретилась взглядом с Экстоном де ла Мансе. До чего же она глупа! Осмелилась думать, будто святой снизойдет до разговоров с нею! И не просто глупа, а глупа дважды! Осталась в одиночестве в зале, где Экстону де ла Мансе не составляло труда ее обнаружить!

Никогда прежде Линии не ощущала так пронзительно свое ничтожество и беззащитность. И никогда прежде не испытывала подобного одиночества.

Она вскинула голову и увидела перед собой гигантскую фигуру врага всего ее семейства, который намеревался взять ее в жены. В ту же минуту остатки храбрости покинули Линии. Этот человек обладал огромной властью и силой, и ему ничего не стоило прихлопнуть ее, как муху, или поступить с ней, как ему заблагорассудится. В

его воле были жизнь и свобода всех, кто находился в этом замке.

Лихорадочно все это осознавая, Линии тем не менее была не в состоянии отвести от него глаз. Впрочем, она не смогла бы сделать этого, даже если бы и захотела. «Так, наверное, змея гипнотизирует несчастного кролика, прежде чем его проглотить», — подумала она.

? Леди Беатрис, — между тем повторил Экстон ее имя без малейшего намека на какое-либо чувство в голосе, — я хотел бы, чтобы ты сидела со мной рядом за пиршественным столом.

На этот раз он протянул ей руку, отдавая дань вежливости, так что со стороны можно было подумать, будто Экстон не приказывает, а просит. Кто его знает? Может быть, он в ту минуту действительно имел в виду нечто подобное? Однако для нее, Линии, это не имело особого значения. Если бы Экстон точно таким же тоном велел бы ей прыгнуть с стены в воду крепостного рва, она, не задумываясь, исполнила бы его волю.

Но принять его руку — совсем другое дело. Это значил бы начать игру и тотчас, что называется, не сходя с места, запустить механизм обмана. Линни не была к этому готова. Она сомневалась, что будет готова даже после брачного обета. Но он стоял и ждал. Экстон застал ее врасплох и теперь протягивал ей руку, даже не допуская мысли, что он воспротивится его желанию.

— Ты что же, мне отказываешь? ? Линни судорожно сглотнула и почувствовала, как клешня спазма снова вцепилась в ее желудок.

— Я… У меня полно других обязанностей…

— Твоя обязанность — угождать мне. — Его взгляд, словно камень из крепостной стены, пронизал ее сквозь. Потом он, правда, усилием воли заставил себя следовать общепринятым правилам поведения. — Пойдем столу, леди Беатрис. Убедишься, что я не кусаюсь.

«Он забыл сказать „пока не кусаюсь“, — с горечью подумала Линни. В данный момент это не входило в его планы, но если она будет упорствовать и дальше, то чем черт шутит…

Собрав всю свою волю, девушка протянула рыцарю лежащую руку. «В конце концов, это не продлится слишком уж долго», — сказала она себе, и это было похоже на заклинание. Она останется с Экстоном до тех пор, пока Беатрис не окажется в безопасном месте. Пока ее семейство не будит в королевском суде дело о незаконном отчуждении собственности. Она вполне в состоянии дождаться того дня, когда получит возможность открыть ему подлинное лицо. Впрочем, когда рука Экстона сжала ее маленькую ладонь, даже эта слабая надежда стала угасать. Уж слишком большими и сильными были руки де ла Мансе, да и от всего его облика исходила огромная сила, причем не только физическая.

Экстон отдавал окружающему миру избыток собственной энергии в виде исходившего от его тела тепла, и Линии чувствовала его всем своим существом.

— Святой Иуда, — побелевшими губами лепетала она, — помоги мне в эти минуты испытания.

Экстону удалось расслышать шепот девушки, и он сразу же понял причину ее смятения. Она предавала себя в руки судьбе. И при этом надеялась, что вмешательство святого облегчит ее участь.

На лице Экстона появилась мрачная улыбка удовлетворения. Пусть себе молится сколько влезет. Экстон по собственному опыту знал, как трудно вымолить у провидения желаемое. Разве сам он не молил создателя исправить причиненное его семье зло? Десять долгих лет он возносил молитвы к престолу вседержителя, но судьба стала склоняться на его сторону лишь после того, как он сменил требник на меч.