Непослушная игрушка
Шрифт:
– И на кого я теперь похож? – с подозрением спросил я.
– На мужчину, сгорающего от страсти и готового биться с любым, кто посмеет обидеть его даму сердца, – улыбнулась Верона. – Теперь, что бы ты ни сделал, это спишут на любовную горячку.
– Так просто? Несколько бантиков, ленточек – и твори, что хочешь, безнаказанно?
– Ну почему безнаказанно? Тебя не посмеют обвинить в корысти, подлости, да и то только в том случае, если ты будешь рядом со мной. В противном случае никакого снисхождения не будет.
Я снова оглядел себя. А что, может, и ничего…
– Но тогда и тебе, наверное, нужны какие-то знаки?
– А я еще пока ничего не
Верона ушла переодеваться, а я позволил себе усмехнуться ей вслед. Смейся, смейся, дурочка. Я подожду подходящего момента, а потом ударю в самое больное место. Посмотрим, кто будет смеяться последним!
Следователь выглядел очень прилично. И одежда, и манеры говорили о высоком положении. Да и с Вероной разговаривал почти как с равной. Может, он и правда был из благородных, а может, должность давала ему такую уверенность в себе. Но взгляд был умным, и я почти успокоился. Такой не будет запугивать, выбивая признания. Такой и сам сможет докопаться до правды, не калеча тела. Ну а души… Во всяком случае, явной вины я за собой не чувствовал, так что спокойно уселся на указанный стул, а Верона устроилась у стеночки.
– Как так получилось, что человек, которого разыскивают по всей столице, неожиданно снова связался с вами, леди Верона?
– Он мой телохранитель. После возвращения из поездки я предоставила ему время для отдыха.
– Когда вы договорились о его встрече с герцогом?
– Все было совершенно случайно, насколько я знаю.
– Вам не кажется странной такая невероятная цепочка случайностей?
– Последнее время мне очень многое кажется странным. Вы вправе ставить под сомнение любые слова, но Гордану я доверяю полностью. Если он сказал, что все было случайно, значит, так и есть. Он мой телохранитель.
Ох, зря она это сказала, ох зря. Сразу напрашивается вопрос: а не по ее ли приказу я действовал? А если еще и дознаются, что я за время «отпуска» успел познакомиться с лордом Киксо, то любой мало-мальски амбициозный следователь враз сделает себе карьеру, раскрыв заговор против короля. Киксо во главе, Верона у него на побегушках, а я – для черновой работы.
Но следователь почему-то не стал развивать эту тему. Помрачнев, он принялся перекладывать бумажки, не глядя на нас.
– Давайте поговорим о более близких и конкретных вещах.
Сначала, как обычно, спросил «паспортные» данные, но я прикинулся шлангом. Имя помню, род занятий – наемник, а вот все остальное после удара по голове забыл.
Потом началась тягомотина с выпытыванием подробностей нападения на барона. И сразу же вопрос с подковыркой:
– Почему вы не помогли герцогу при нападении бандитов?
– С какой стати? Я никого из них не знал, так же как и причин ссоры.
– Но неужели вы не видели, что трое бандитов напали на благородного?
– И что?
– Как что?! Вы же сами…
– Я наемник. Происхождение человека и его положение в обществе для меня не играют роли, пока не трогают меня. Да и герцог прекрасно справился сам. Возможно, его могла бы даже оскорбить моя помощь, вмешайся я не вовремя.
– Этого мы уже никогда не узнаем. – Следователь мрачно смотрел на меня. – Если бы герцог погиб от ран, вам бы без всяких оговорок предъявили обвинение в соучастии и сразу казнили.
Ага. Если бы меня кто-нибудь смог найти. Уж с повинной я бы точно в местную полицию не пошел.
– Но герцог умер от яда, попавшего в рану. Как он
– Разумеется. Единственное, – на всякий случай решил уточнить я, – что, пока я помогал герцогу перевязывать раны, руки у меня тоже были испачканы в его крови. Имейте это в виду.
– Конечно. Одежда на вас та же самая?
– Я не настолько богат, чтобы менять ее каждый день.
Ляпнул – и тут же пожалел. Сказать такое, когда я весь сверкаю от драгоценностей? Достаточно вывернуть мои карманы, и я потеряю всякое доверие (я ведь так и хожу с золотом). А если найдут еще и векселя на четыре сотни, что остались в гостинице, то и совсем хана. Сразу начнутся вопросы, почему я вру, за что мне так хорошо заплатили, почему я пришел в той же одежде, а не специально ли я это сделал и т. д. Надо уши держать на макушке и думать над каждым словом. Опять же резкое изменение поведения может насторожить следователя: а что я скрываю, почему я стал таким осторожным и прочее и прочее.
Следователь сделал вид, что не заметил мой откровенный ляп. Позвонил в колокольчик, шепнул что-то дежурному, и через пару минут явился мужчина с очень пристальным взглядом. Он достал короткую палочку и принялся водить ею вокруг моего тела наподобие металлоискателя. Насколько я смог рассмотреть, палочка только рядом с моими руками изменила цвет, да и то чуть-чуть.
– Можно ваше оружие?
Я немного напрягся, но молча выложил на стол все, что у меня было. Метательные ножи и меч прошли проверку без проблем, а вот мой собственный нож чем-то заинтересовал местного криминалиста. Тестовая палочка не среагировала, но спец начал вертеть нож, словно пытался разглядеть там нечто особое. Несколько раз косился на меня, будто хотел спросить что-то, но сдержался. Потом пошептался со следователем и ушел. Тот тоже как-то враз потерял интерес к разговору. Отложил бумаги в сторону, оглядел нас с Вероной уже без прежней подозрительности:
– Вопросов больше нет, леди Верона.
Мы направились к выходу, и вдруг следователь выдал странную фразу:
– Надеюсь, для вас случайности будут более удачные.
Я даже обернулся, но следак не стал объяснять свои намеки и предпочел уткнуться в бумаги.
После посещения следователя мы сразу вернулись в дом Вероны. Время уже было позднее, да и денек выдался насыщенный.
– Может, спать пойдем? – спросил я у Вероны.
– Да, конечно.
Вернувшись в ее спальню, я решил хоть немного отработать зарплату телохранителя. Прошелся по комнате, заглядывая во все закоулки. Проверил замок на двери, зачем-то залез в большой шифоньер. Но там, кроме женского белья, ничего не было, да и Верона недовольно скривилась, так что я побыстрее закрыл дверки. Что там еще положено проверять? Вроде как все возможные пути проникновения. В камин я не полез, хотя труба там была широченная, но больно уж закопченная. Так, глянул мельком. Окно было высоким и широким. Открыв створку, высунулся наружу и осмотрелся. Деревьев поблизости нет, вьющихся растений тоже, до земли метров пять. Да еще из подоконника торчал ряд изогнутых к земле, заостренных стальных штырей. Очень своевременная добавка. К моему удивлению, такой же ряд штырей, но уже загнутых вверх, торчал и над окошком. Верона заметила мое удивление и чуть улыбнулась: