Непостижимая тайна

Джонс Диана Уинн

– Притворюсь, что я – повар, – сказал я и припарковался в самом дальнем углу.

– Спокойнее, – сказал Стэн. Ну ей-богу, сколько можно говорить со мной как с нервной кобылой?

– Эта ваша девица, Мэллори, что если она забронировала гостиницу много месяцев назад? Такое ты не мог отвести своим колдовством.

Я упал подбородком на руль, чтобы не слишком сильно скрежетать зубами.

– Не бывает такой вещи, как совпадение, Стэн. Суть в том, что ее тут быть не должно.

– И тем не менее, она здесь. И тебе надо как-то это пережить, – ответил он. – Только держись от нее подальше, и все будет в порядке. И, кстати, замаскируй машину. Еще не хватало, чтобы сюда приперся менеджер гостиницы и начал фыркать.

Я набросил на свою машину покров скромности после того, как выгрузил сумки. Теперь она выглядела слегка потрепанной и грязной, возможно даже, походила на машину Мэллори. Я проник в гостиницу через вход для персонала.

Ужасно хотелось оказаться у себя в номере прежде, чем Мари и ее кузен закончат свои упражнения в фанданго. Мне до сих пор с трудом верилось, что их все-таки принесла сюда нелегкая. Хотя – начал надеяться я – может, я все-таки ошибся и в той арке танцевал кто-то другой?

Я добрался до холла. По прошлому своему приезду я помнил это помещение тихим и величественным. Теперь словно и потолок стал в два раза ниже – толпа народа, шум и бардак. Объятия, бороды, груды чемоданов, растянутые футболки, неразбериха поздравлений. И только один человек, кроме меня самого в костюме. Правда, и в длинном до пола плаще почему-то. Я дожидался пока невыносимо-медлительная регистраторша-иностранка выдаст мне ключ от моего номера. И в этот момент заметил в зеркалах на потолке группу неприятных субъектов. Люди отступали с их пути и отодвигали свой багаж. Я мог понять, почему. Даже по отражению в зеркалах я догадался, что они испускают запах сильной магии. Но какой-то очень злобной, неправильной магии. Однако мне они были не страшны. Я получил свой ключ и снова глянул в зеркала. Мэллори и ее кузен входили в вестибюль. Я не ошибся. Определенно, это были они.

Вот черт! – подумал я и ринулся по лестнице наверх. Здесь меня снова остановили, чтобы выдать мне значок участника. Девушка в пятой секции, обнимаясь с игрушечным мишкой, пожелала узнать, какой бы я хотел псевдоним на своем значке. Два уже порядком взмокших молодых человека пытались справиться с машиной, которая эти самые значки производила. Они не теряли надежды на победу.

– Меня зовут Руперт, – просто сказал я.

– Руперт-медведь, – сказала девушка с игрушечным мишкой.

– Фу, не надо, – сказал один из молодых людей. – Он больше похож на Руперта Рейна.

По голосу я понял, что это вовсе не парень, а тоже девушка.

– Но он очень милый, – возражала медвежья мама так, словно меня тут не было.

– Зато смелый и рисковый, – возражала операторша.

– У мишки много приключений, – продолжала спорить медвежатница.

Они вообще меня не замечали и перепирались еще некоторое время. Я смотрел то на одну, то на другую, пока не услышал у себя за спиной низкий срывающийся голос. Это могла быть только Мэллори. Я решил прекратить спор.

– Вы обе не правы. Вы никогда не слышали про Руперта-мага?

Как ни странно, обе ничуть не удивились. Хотя Руперта-мага я изобрел только что.

– Что за Руперт маг? – спросили девушка с медвежонком и нацелилась написать что-нибудь на моем значке.

– Первый рыцарь-маг . Книги о нем выходили в двадцатые годы, возможно, вы ничего и не читали о нем.

– А, значит, своего рода волшебный Берти Вустер! – выдохнула она.

(Бертрам Вилберфорс Вустер (англ. Bertram Wilberforce «Bertie» Wooster) – известный персонаж П. Г. Вудхауза из его знаменитого цикла комических романов и рассказов о Берти Вустере и его камердинере Дживсе.)

Она и ее оппонентка наклонились к машине, чтобы сделать мне значок. Я вспомнил о Стэне и добавил:

– И у него был невидимый дворецкий, – тут они вручили мне значок, и я сказал спасибо. Тут на стол обрушилась Мари Мэллори. Я поспешно ретировался к лифту и поехал на свой этаж в компании красивого молодого человека-трансвестита, пытаясь с этой минуты думать только о своей работе. Я вспомнил, как злился на Мари Мэллори когда изменял линии судьбы. Видимо, я все-таки ухитрился связать ее судьбу со своей, Эндрю и с четырьмя остальными кандидатами. Я слишком много думал о ней. Какое упущение! Когда лифт остановился красивый юноша поклонился мне, и я поклонился ему в ответ. После чего он отправился в одну сторону, а я в другую. Странно, но мы с ним не встретились на другой стороне коридора. Семь раз я поворачивал на зеркальных углах. Моя комната оказалась у лифта на другой стороне. В тот момент я слишком здорово задумался о том, как плохо я провел работу с линиями судьбы и не понял, что здесь что-то не так. Просто швырнул свои сумки у шкафа, отметил мельком, что номер отличный – с большой кроватью, баром-холодильником, причем со вкусом оформленный. Я переоделся в самую непрезентабельную одежду, какую только нашел в своем багаже, так как не собирался получать удовольствие от этой странной конференции. Но теперь здесь объявилась Мари Мэллори, и мне ужасно захотелось сбежать домой. Но надо было закончить начатую работу, ничего не поделаешь. Я прикрепил свой значок, чтобы меня не приняли за незваного гостя, изучил брошюрку

с портретом Алисы из Страны чудес, которая гласила: «Прочти меня!», и понял, что уже практически опоздал на церемонию открытия. Тогда я отправился вниз и пропустил инцидент, который был в самом начале. Председатель, молодой человек по имени Максим Хог, обладатель странных вьющихся волос, подстриженных на манер египетского парика, как раз извинялся за это происшествие, когда я скользнул на свое место. Открытие было невероятно скучной церемонией. Я рассматривал людей на сцене и в зале с одинаковым неодобрением. Тэд Мэллори показался мне чуть не единственным нормальным человеком на этом сборище. Ну или почти нормальным. Он был выше и толще своего больного родственника в Кенте, но вообще они сильно походили друг на друга. Чтобы не ошибиться я поискал глазами госпожу Мэллори. Да, это была та женщина, что открыла мне дверь в Бристоле. На сей раз ее джемпер украшали кипы розовых сатиновых лент на левом плече. Я на ходу придумал анаграмму и прошептал, что на нее напали сахарные мыши-каннибалы. Конечно, я бы не рассказал это никому, люди не говорят такого на конференциях, но страшно удивился, когда по дороге на банкет один из американцев вдруг спросил, не попала ли она в катастрофу с земляничным мороженым.

– Да, нет, – без тени улыбки отвечал Тэд Мэллори. – Вы просто не присмотрелись как следует. Это не мороженое, а ядовитые актинии.

И мы со вкусом начали перебирать все неприятные вещи розового цвета. В баре я встретил Рика Корри и Максима Хога, к тому времени мне уже все казалось здесь замечательным и интересным. Похоже из-за того, что все посчитали меня тщательно замаскировавшейся знаменитостью. Что интересно: я вдруг понял, что мне нравится такое времяпрепровождение, и это меня слегка обескуражило. До того дня я не понимал, как важна для человека компания просто благожелательных и веселых людей. Правда, работа магида вынуждает меня быть скрытным, но не обязательно же из-за этого становиться анахоретом! Рик Корри куда-то сбегал, вернулся расстроенный и сказал:

– Опять это Мервин Турлесс. Ну до чего нудный тип!

– Что он опять ? – скривился Максим.

– Думаю, я его умиротворил. Но это стоило организации аж сорок фунтов.

– Это за что же сорок фунтов? – пожелал знать Максим. – Этот ужасный человек здесь только четыре часа. Вы, что, платите ему по десять фунтов в час?

– Да, нет, конечно. Просто я заселил Мари Мэллори в его номер, – объяснил Корри. – Тетка у нее сглупила, забыла ей заказать. Когда я нашел младших Мэллори, Мари выглядела так, словно сейчас заплачет. В общем, я ее пожалел, а Турлесс сильно опаздывал, и я переместил его в гостинцу на станции. Потому что здесь остались только номера для издателей – ни один до сих пор еще не явился, между прочим – короче, я взял такси и повез Турлесса и каких-то неожиданно явившихся хорвата и русского в станционную гостиницу. Я проверял там все номера! Они такие же хорошие, как и здесь, честное слово! Но Турлесс немедленно вернулся сюда в другом такси, заявил, что у него в номере душ не работает, и потребовал заплатить за такси. Короче, приходится платить за то, что он катается сюда на такси.

– Не страшно. Тут расстояние всего ярдов сто, – сказал я.

– С этим односторонним движением приходится крюк делать, – пояснил Максим. – Но сорок фунтов … Рик, он что весь день катается туда и обратно?

– А еще у него своя машина есть, – добавил Корри. – Это он мстит за то, что я отдал его номер в этой гостинице. Я, сказать по правде, сначала не считал, сколько раз он гонял такси туда-сюда. Сегодня он прискакал на эзотерику и пожелал, чтобы такси ожидало его целый час. Я полагаю, что надо умерить его аппетиты.

– Если он хочет и дальше кататься на такси, пусть придет ко мне, – сказал Максим. – А то я его на велосипед пересажу.

Корри кивнул и снова куда-то понесся.

Я глянул в зеркала на той стороне бара и заметил Мари Мэллори. Она меня тоже увидела, а мы обменялись взаимно недружелюбными взглядами. Мари выглядела довольно мрачной – думаю, это ее обычное выражение лица, и оно хорошо сочетается с глухим прерывистым голосом. Но она поработала над внешним видом, почти ничего от сумасшедшей ведьмы, которую я встретил на мосту, не осталось. Теперь на ней был вполне приличный кожаный жакет и новые джинсы. И, похоже, она что-то сделала со своими волосами. Ее прическа все еще напоминала куст. Но теперь это был ухоженный и подстриженный куст. Впридачу, Мари Мэллори обзавелась новыми очками. За мои деньги она изменилась почти до неузнаваемости. Стала почти похожей на нормального человека. Я видел, как к ней подошел Рик Корри, потом он сбегал за напитками и снова сел около Мари. Мне показалось, что она ему понравилась. Не понимаю подобных вкусов.