Непозволительно отважный

Белитц Беттина

– Это что-то для театра, - ответил Сердан скучающе.
– Там работаешь с прожекторами, и я думаю, видишь только то, что открашено белым цветом. У нас имеется здесь оборудование ультрафиолетового света, театральная группа иногда применяет его. Наверное, нужно будет одолжить и использовать для нашего выступления.

– Класс, - ответила я недовольно и смутно вспомнила последнюю ультрафиолетовую презентацию.
– Тогда я натяну белую шапку, пройду по подиуму туда и снова обратно и всё. Что будете делать вы, меня не волнует.

– Возможно, нам стоит

накрасить нашего Джонни белым и ...
– Билли замолчал, потому что Сердан закрыл ему рот. Он снова позабыл, что в комнате была девчонка.

Но мне и самой было смешно. Ультрафиолетовый свет был по крайней мере возможностью показать как можно меньше, вместо того, чтобы ярко осветить то, чего я не умела - а именно, расхаживать по подиуму, как модель.

Теперь Сеппо настроил установку.

– I’ve got the power!
– провозгласил нам сильный, женский голос зловеще и сразу же заиграли ритмичные гитарные риффы и подгоняющие, глухие удары.

Удивлённо мы посмотрели друг на друга. А на лице Сеппо промелькнула улыбка. Это было вовсе не плохо! Это было не то, что мы обычно слушали, хорошо, и тип пел реп, будто вот-вот возьмёт кого-то в заложники, хвастливо и угрожающе, но ритм мотивировал Сердана встать и неспокойно задёргать ногами, и я тоже хотела только одного: двигаться.

– Я же вам говорил! Эта та песня, что стоит в списке! От Snap!
– перекричал Сеппо музыку.
– Под неё мы вероятно должны будем ходить!

Ходить? Нет. Песня была приемлемой, даже больше чем приемлемой, но я всё ещё не собиралась под неё ходить. Молча, каждый погрузившись в собственные мысли, мы дослушали её до конца. Она нам нравилась, но этого было мало. Что же нам к ней сделать?

– А другие термины? Девяностые годы?
– размышлял Сеппо.
– Хорошо, песня из девяностых, но здесь не это имеется в виду. Вероятно, мы должны создать моду из девяностых годов.

– Никогда, - категорично заявил Билли.
– Я знаю фотографии моих стариков из девяностых годов. Такое дерьмо я не надену. Уж лучше пройдусь голым.
– А этого никто из нас не хочет, подумала я про себя.

– Знаете что?
– Сеппо потянулся и ещё раз от души зевнул. По-видимому, музыка пробудила его к новой жизни.
– Сначала я пойду и принесу оборудование ультрафиолетового света. Пойдёте со мной?

Билли и Сердан с готовностью к нему присоединились, я же пробормотала что-то о «размышление об идеи» и осталась одна в зале - потому что это был тот удобный случай, которого я всё время ждала. Несколько спокойных минут для Леандера и меня.

Он откинул от себя всю одежду и лежал с пустым взглядом на боку. Безучастно он позволил мне убрать мокрые от пота волосы со лба.

– Здесь не хорошо, - пожаловался он хрипло.
– Я хочу назад в твою комнату.

– Сегодня вечером может быть придёт врач и осмотрит тебя, а это можно устроить только здесь.

– Врач?
– Леандер повернулся на спину.
– Люси, ты забыла кто я?

– Нет, но я находчива.
– Я преувеличивала, но изо всех сил хотела верить в

то, что найду решение. Не то можно и сразу сдаться.

– Ничего не получится, и поэтому ты должна мне кое-что пообещать.

– Опять?
– постепенно мне начинало это надоедать. Одно обещание за другим.

Похороны с компанией, песнопения, объяснения Сердану, которых я не могла дать, заверения господину Мэй и господину Рюбзаму, чьё выполнение тоже было неопределенно - что же теперь?

– Да, опять, - прошептал Леандер слабо, но с тем упорством, которое уже всегда было ему присуще.
– Пообещай мне, что ты снова займёшься паркуром, когда меня больше не будет рядом с тобой.

– Что?
– Я ослышалась? Леандер, кому мои тренировки всегда были бельмом на глазу, просил меня заняться паркуром?

– Ты меня правильно поняла, - выдохнул он.
– Паркур. Начни снова тренироваться. Тебе нужно чем-то заняться, что сделает тебя счастливой и удовлетворённой. Вас всех, тебя и твоих ребят. Потому что вам будет меня не хватать.

Его завышенная самоуверенность очевидно ещё не пострадала от болезни. Всё таки его слова сделали меня ранимой и несчастной. Когда его больше не будет рядом ... Я не могла представить себе жизни без Леандера.

Об этом я уже часто думала и по меньшей мере также часто беспокоилась о его существование, но ещё никогда ситуация не была такой сложной и безнадёжной, как сейчас. Возможно пришёл тот момент, когда я должна буду смериться с тем, что мой самый большой страх воплотиться в реальность. Никакого больше Леандера - а также никакого паркура? На всегда? Кошмар.

– Но ты ведь знаешь, что я больше не могу заниматься паркуром. Все мы. Наши родители не разрешают нам.
– Раньше это не помешало бы мне. Но после того, что случилось в прошедшие месяцы, мне не хватало смелости для новых секретов. Кроме того я не верила в то, что ребята примут в этом участие.

– Шери, пожалуйста. Я только тогда смогу спокойно умереть, если буду знать, что у тебя что-то есть, что делает тебя счастливой. И не подавляй свою креативность! Она тебе нужна.

Дрожа, его веки опустились вниз. Это было слишком много предложений за один раз для неизлечимо больного. Ему была необходима передышка - а я услышала, что ребята вернулись. Из зала донёсся стук, потом заиграла музыка.

Они устраивались по-домашнему, и если я скоро не присоединюсь к ним, Сердан снова вломится в раздевалку и увидит, что я разговариваю с воздухом.

– Увидимся позже.
– Не приняв решения - это просто нахлынуло на меня, я наклонилась вперёд и поцеловала Леандера нежно в его горячий лоб.
– Врач придёт. И вылечит тебя, - ещё раз сказала я, во что сама больше не верила.
– Так что давай соберись и постарайся не умереть до тех пор, хорошо?

– Я тебя тоже, шери.
– Левый уголок рта Леандера приподнялся в намёке на улыбку, и это слабое чувство на его больном лице так меня обрадовало, что я с новым мужеством побежала назад к ребятам. Ещё он был жив. Ещё всё было возможно.