Неправильная сказка
Шрифт:
Навстречу сверкнуло еще несколько вспышек — опять мимо. Часовые на стенах закричали, крик подхватили внизу. Вразнобой, бестолково захлопали выстрелы. Солдаты выбегали на плац, метались. Где-то за спиной Лесли услышал матюги мастер-сержанта. Впереди, под воротами, кто-то проорал отрывисто. Стрельба смолкла, навстречу капитану шагнула высокая тень — непропорционально высокая, тонкая фигура. Лунный свет сверкнул на узком клинке. Яков взвел курок и выстрелил — тень покачнулась.
— На свинец… услышал капитан странные слова, перехватил пистолет за дуло, как дубинку, и пошел вперед. Его видавший виды клинок столкнулся с рапирой незнакомца, отбросил ее в сторону. Капитан шагнул вперед и нанес широкий рубящий удар — сквозь плащ, сквозь тело. Тень опять пошатнулась.
— На сталь… опять какой-то бред. Тут прочие
— Держитесь, капитан! — в драку ворвались солдаты роты. Через мгновенье капитан с удивлением обнаружил, что еще стоит, враги — лежат, а его люди закидывают засов на место. Со стен слышалась стрельба — залп, другой. Потом стихло и там. Капитан с изрядным удивлением ощупал свой колет — в паре мест на ребрах толстая кожа прорезана почти насквозь. Почти, но не совсем, иначе лежал бы он. Погон на левом плече — стальная пластина, нашитая когда-то — изрядно прогнулся. Железяка дико мешала и капитан давно собирался его спороть, но все руки не доходили, а тут вот пригодилась. Сдержала рубящий удар, а то без руки бы остался. Принесли факел. Капитал осматривал убитых — тела как тела, одежда изрядно оборвана, грабители или солдаты- и какой армии солдаты — не поймешь. Длинного среди мертвецов не было. Его рапиры тоже. «Странно. Куда же он делся, — мысли после драки текли лениво, нехотя, — похоже это был их командир».
Мастер-сержант подобрал одну из брошенных шпаг, осмотрел и громко, с весьма красноречивыми подробностями описал происхождение привычки и наклонности человека доведшего неплохой клинок до такого состояния.
— Тупой, как мозги владельца, — констатировал он, проведя пальцем по лезвию.
— Повезло, — отозвался Лесли, — лень человеческая. Если бы не она чужая шпага пробила бы и колет и капитана. А так повезло. Толстая кожа колета такие удары выдержала.
Подошел Ганс, доложил — под стены налетели какие-то всадники, постреляли, напоролись на закрытые ворота и залпы со стен, ускакали. Монастырь застали врасплох — еле отбились. Капитан еще раз осмотрел трупы — точно, длинного нет, его рапиры тоже, приказал сержанту с Гансом проверить все посты и выяснить, как нападавшие сюда пробрались, огляделся — небо на востоке уже начало светлеть — протер свой клинок, убрал в ножны и ушел к церкви. По дороге подумал, что Лоренцо из леса надо теперь отозвать и срочно, пока не отрезали.
— Было нападение? — графиня, как всегда подошла незаметно.
— Да. Кто-то пробрался, хотели открыть ворота. Еле отбились…
— Вы храбрец, капитан. Я видела.
— Император платит, мы сражаемся…
В голове крутились странные слова длинного — «на свинец… на сталь»… что это могло значить? И вся эта драка — он ведь попал тогда. Если не пулей то клинком точно. Чертовщина. Почему то вспомнился Хохкройтендорф и ледяные глаза тамошней ведьмы. Вернулся с обхода сержант, доложил: «Мои посты все на месте. Никто внутрь не просачивался». Умение сержанта ставить посты уже тридцать лет проверяли поколения дезертиров, самовольщиков и шпионов. Везучих пока не было. Но не по воздуху же они сюда пришли. и не под землю же их главарь спрятался.
С рассветом ввалились Лоренцо и его банда — черные, все в глине с клинками наголо- в лесу у них тоже была стычка.
— Господин Капитан, взгляните, пожалуйста, — итальянец был неестественно бледен. Лесли заметил — на сложенных вместе плащах четверо солдат несли что-то.
На мирной конференции в Мюнстере дипломаты неторопливо обсуждали состав специальной комиссии по установлению причин этой войны.
На покрытых утренней росой камнях монастыря в Шварцвальде капитан Лесли внимательно смотрел на то что осталось от когда-то красивой женщины. Кровавое месиво. Яков уже видел похожее — тогда, под серым Померанским небом. Полковник Мероде, будь он неладен. «Но как… — мысли никак не хотели становиться в строй… — невозможно. Я попал ему прямо в лоб».. оказывается последнюю фразу он произнес вслух.
— Не пробил… бывает, — очень спокойно сказал вечно хмурый Ганс, проверяя полку
За утро капитан совсем забегался — они с сержантом обошли стены по десятку раз, проверяя все что можно, накручивая солдат. Капитан с сержантом толкнули пару речей — Лесли про долг и верность императору и вере, сержант — про то, что оставлять без драки такое теплое место обидно. Тем более, каким то залетным оборванцам. Тем более, кавалерии, которую пехота традиционно не любила. Впрочем, после такой ночи не выспавшаяся пехота никого не любила, даже себя. Угрюмые люди смотрели со стен, как «залетные» по-хозяйски обустраивались на поле. Светловолосые, потрепанного вида солдаты в желтом и сером, низкорослые лохматые лошадки, короткие карабины и палаши — драгуны. На холме перед воротами подняли сине-желтое шведское знамя, спешились, начали что-то копать. Их командир — со стен был виден могучий белый конь, развивающийся плащ, белые перья на шляпе — неторопливо объезжал аббатство по кругу, рассматривая стены и башни. Парочка адъютантов трусила за ним. Лесли смотрел с башни, как он делает круги вокруг стен, иногда на солнце блестел начищенный латный нагрудник. Мастер-сержант стоял рядом, приглядываясь к чужим осадным работам, ворчал что эти «залетные» все делают не так. «И слава Богу, — подумал капитан, — нам же лучше». Сержант продолжал крыть своего неизвестного коллегу с той стороны за криворукость.
Капитан молча прикинул, сколько балбесов в его роте, несмотря на все сегодняшние речи и приказы, по привычке выстрелят вхолостую.
— Надеетесь, удержатся? — к этому голосу за спиной Яков уже привык. Госпожа графиня, разумеется. Как же без нее.
— Разумеется, — ответил он, не задумываясь. Потом задумался и добавил, — во всяком случае пока не услышу грохот осадных орудий. Стены то древние, тонкие.
— Не беспокойтесь, Ваша Светлость, — в разговор вмешался подошедший Лоренцо, — Не услышите. Их у них нет и привезти неоткуда. Придется тянуть издалека, по болотам. Тут вокруг такие болота, что можете быть спокойны, — Итальянец вполне пришел в себя после вчерашних событий. Во всяком случае, болтливость у него восстановилась. В лагере осаждающих что-то хлопнуло, люди увидели белый дымок — выстрелила пушка.
— Не волнуйтесь, Ваша Светлость, это всего лишь полковая, — поспешил Лоренцо с уточнением, — стену ей не пробить…
Через луг от лагеря к воротам поплыл белый флаг. Десяток человек — всадники неторопливо ехали под ним. Запела труба, вызывая защитников на переговоры.
— Пойдемте, послушаем, — сказал капитан, направляясь к воротам, — Сержант, остаетесь за старшего.
По дороге к воротам к ним пристал мушкетер Ганс, хмурый больше обычного. Капитан мельком заметил на нем трофейную богатую перевязь, кружевной воротник, новую шляпу с пером. «Странно, — мельком подумалось на бегу, — обычно за ним такого не водится. Он больше заботится о жене да о мушкете, чем о чистоте сапог». Впрочем, хочет присоединиться и слава Богу.
Две группы сошлись перед воротами — Капитан Лесли, Лоренцо со знаменем, хмурый Ганс с мушкетом и сошкой на плече и десяток пикинеров почетного караула с одной стороны, Высокий, непропорционально тонкий всадник на белом коне и десяток драгун — с другой.
— Граф Вальер Мероде, полковник на службе Ее Величества Кристины, королевы Шведской. — всадник представился первым, с легким поклоном.
— Яков Лесли, капитан службы их величества императора.
Хорошо, что у их величества императора Священной римской империи Фердинанда Габсбурга столько титулов. Неторопливо перечисляя их, Яков напряженно присматривался к полковнику — вытянутое овальное лицо, запавшие щеки, аккуратно подстриженная по моде недлинная бородка, короткие черные волосы, странно неподвижные серые глаза — капитан мог бы поклясться, что это именно тот Мероде, но на высоком лбу не было никаких шрамов.
Пока Лесли думал, пауза закончилась.