Неправильный лекарь. Том 4
Шрифт:
Может попробовать обратиться по поводу финансирования к Обухову? Надо подумать над этим. Лишний раз тоже беспокоить не хочется, надоедливую муху убивают скрученной в трубочку газетой. Такой мухой я тоже быть не хочу.
Глава 6
Итак, Виктор Сергеевич дал согласие участвовать в образовательном процессе. Теперь у меня есть два помощника, которые будут вести практические занятия по освоению навыков знахарями. Так скоро я свою школу организую, коллектив уже собирается. Завтра ещё к Ивану Терентьевичу подойду, может и он не откажется вести практику.
Сам
В портфеле ощущалась приятная тяжесть книг, которые мне выдал Виктор Сергеевич, на изучение этих трудов у меня два вечера и выходные, которые придётся полностью убить на изучение. Можно по идее сразу приступить к труду Курляндского, но без базовых знаний этого мира трудно будет понять, в ту ли сторону хочет менять препараты неуравновешенный засранец по имени Готхард, потомок рода европейских герцогов.
— Сегодня опять нас покинешь сразу после ужина? — спросила мама, глядя, как я закидываю в себя содержимое тарелки.
— К сожалению, да, — кивнул я, не прекращая жевать. Говорили мне не разговаривать с набитым ртом, опять не послушался.
— Чем будешь заниматься на этот раз? — поинтересовался отец равнодушным тоном. Они уже начинают привыкать, что у меня постоянно какие-то дела.
— Наклёвывается интересный вариант по развитию фармации, — ответил я, сначала проглотив. — Виктор Сергеевич познакомил меня с одним своим знакомым, который уже много лет назад разработал новые мази, микстуры и порошки, но попал под репрессии и живёт затворником.
— Вы ездили к безумному Готхарду? — вскинул брови отец.
— А ты его знаешь? — удивился я и отложил вилку в сторону.
— Его много кто знает, — хмыкнул отец. — Просто многие уже успели забыть. Этот чокнутый способен на многое. Только будь очень внимателен к его предложениям, далеко не всё на самом деле стоит применять в жизни. Среди его изобретений есть и такие, которые от любой клиники могут оставить глубокую воронку при неправильном хранении и использовании.
— Понял, учту, — кивнул я и задумался.
На самом деле, я так обрадовался, найдя человека, которого давно не устраивает существующее положение дел, что решил довериться ему целиком и полностью. Хотя, это не совсем так. Я же поставил перед собой план изучить его труды досконально, значит и буду этим заниматься и приеду к нему с «интересным предложением» не раньше, чем сам во всём разберусь.
Вместо семейного чаепития с невинной болтовнёй, я попросил Настюху принести мне полный кофейник и тарелку сладостей, чтобы мозги лучше работали. Сразу переоделся в домашнее, чтобы потом просто рухнуть в постель, положил перед собой обе книги и чистую тетрадь, чтобы делать в ней заметки для себя. Когда доставал тетрадь из своевременно сделанных запасов в верхнем ящике стола, мне навстречу из дальней стопки съехали несколько рисунков с портретом прекрасной незнакомки.
Я замер, уставившись на её изображение и в этот момент до меня дошло. Это ведь её я тогда вытаскивал из покорёженного автомобиля! Ей спас жизнь!
Причиной тому был факт, что она общалась с князем Баженовым. В тот день, когда мне предлагали остаться на вечеринке с выходом в Финский залив, она была рядом с ним. И во всплывшем в голове воспоминании, где Баженов впервые вручал мне золотой амулет, она тоже была рядом. С интересом смотрела на меня и загадочно улыбалась. А может мне просто показалось тогда, что она смотрит на меня с интересом? Понравилась девушка настолько, что сидел дома и рисовал её портрет, потом сам себе придумал взаимность.
Уверенным движением закрыл ящик стола, даже не пытаясь навести в нём порядок и уткнулся в учебник по фармакологии. Лицо девушки так и стояло перед глазами. Вот кого я обманываю? Она всё равно не выходит у меня из головы. И такое ощущение, что эта мощная симпатия идёт откуда-то изнутри, из старых воспоминаний. Надо как-то разобраться с этим вопросом раз и навсегда. Но, не сейчас. Снова открыл ящик, сложил обратно съехавшие бумаги и тетради, портреты незнакомки засунул под низ стопки из исписанных листов, чтобы больше не появлялась перед моим взором внезапно.
Первая половина дня пятницы была распланирована как никогда. Всего три пациента, чётко по времени, с определённым интервалом между ними, чтобы была возможность спокойно помедитировать и попить кофе. Пациента три, зато самые интересные и энергозатратные. Света в прошлый раз справедливо заметила, что на фоне общего потока пациентов, этих я могу и не потянуть.
Всё шло по намеченному плану, первой пришла теперь уже уравновешенная и жизнерадостная дамочка с образованием в сигмовидной кишке, с ней мы хорошо продвинулись к полному удалению злокачественного образования. Когда пациентка вышла из кабинета, заглянул незапланированный пациент. Я уже собирался развалиться в кресле и приступить к глубокой восстановительной медитации.
— Господин лекарь, разрешите спросить? — прозвучала до боли знакомая из прошлой жизни фраза. Как показывала практика, добром это не закончится, обязательно будет какая-то засада.
— Спрашивайте, — устало вздохнул я и неспешно направился в сторону двери.
— Я к вам маму привёз, думал сегодня попасть к вам на приём, а в регистратуре сказали, что на сегодня записи уже нет, — начал тараторить худосочный, похожий на хорька мужчина лет сорока или больше. — Я узнал, где ваш кабинет, подхожу, а тут нет никого, может примете нас?
— Поэтому в коридоре и нет никого, — немного раздражённо ответил я. Опять умники пожаловали, бесит такой подход. — Сегодня у меня тяжёлые пациенты, поэтому приём снят.
— Так и мама у меня тяжёлый пациент, господин лекарь! — опять затараторил человекообразный хорёк. — Вы только посмотрите на неё, она же бледнее простыни!
Я подошёл к двери и выглянул в коридор. На стульчике возле кабинета покачиваясь сидела реально бледная старушенция, отрешённым взглядом вперившись в пространство прямо перед собой. Выглядела она очень нездоровым человеком. Даже язык не поворачивался сказать, чтобы они приехали на приём в понедельник, она просто не доживёт. Можно было бы прямо сейчас отдать её другому лекарю, но я же сердобольный!