Неправильный лекарь. Том 4

Измайлов Сергей

— Сколько банок мази вы готовы предоставить? — спросил я, уже полностью успокоившись и замедлив пульс до нормальных показателей.

— Вот совсем другое дело, — хмыкнул Готхард, вытирая рот вышитой витиеватым узором шёлковой салфеткой. Я бы такую бережно перекладывал с места на место, а он ей томатный соус небрежно промакивал с губ. — Значит ты всё-таки не самый тупой, вопрос по делу. Десять фунтовых банок возьмёшь и раздашь знахарям в лечебнице, где ты там пытаешься этих бездарей образумить. Пусть используют при использовании ран и записывают результаты осмотра на перевязках ежедневно. Составишь

отчёт и привезёшь мне, дальше будем решать. Хотя, скорее всего это лишняя мера и просто дань традиции, очевидно, что эта мазь гораздо лучше. Если ты не такой уж и тупой, должен знать, что для утверждения нового препарата для широкого применения требуются клинические испытания.

— Десять банок для статистически достоверных выводов недостаточно, — выдал я. Решил рискнуть, а вдруг больше даст.

— Это ты верно подметил, — сказал он и удивлённо посмотрел на меня, словно я собака, попросившая у него денег на поход в театр. — Не такой уж ты и тупой. Десять только дам, у меня пока больше нет. Сделаю ещё, скажу.

— Раз такое дело, у меня есть ещё один вопрос, — я решил пойти ва-банк и озвучить заказ, на мысль о котором натолкнула обсуждаемая мазь.

— Валяй, — ответил Готхард, наливая себе чай. С тремя тарелками деликатесов он уже покончил.

— В составе мази упоминается местноанестезирующее вещество. Возможно его изготовление отдельно? Возможны разные варианты — мазь, жидкая форма, порошок. Возможно ли изготовить стерильный вариант для местной анестезии ран во время первичной или вторичной хирургической обработки ран?

— Сижу, смотрю на тебя и думаю, — начал Курляндский, а я под его взглядом почувствовал себя собакой, которая вернулась из театра и рассказывает ему вкратце пьесу «Вишнёвый сад». — Да ты особо и не тупой, как мне сначала показалось. Мысль интересная, но я пока не готов тебе ответить. Займусь этим вопросом в ближайшее время. Возможно сразу после вашего ухода. Поэтому в твоих же интересах как можно быстрее забрать десять банок с образцом мази и свалить отсюда куда глаза глядят.

— Понял, принял. Давайте ваши мази, и мы бесследно растворимся в ткани бытия.

Глава 10

— А ты делаешь большие успехи, Сань, — сказал, ехидно хихикнув, Виктор Сергеевич, когда мы с ним уезжали от Курляндского. — Он уже на второй день знакомства начал сомневаться, что ты тупой.

— Ага, крутое достижение, — хмыкнул я. — Я сам уже начал сомневаться.

— Да не бери ты это всё близко к сердцу, ну такой он человек, — попытался меня успокоить дядя Витя. — Уж я насколько когда-то к этому привык и то по нервам режет, но ничего с ним не поделаешь, проще научиться не обращать внимания. Он же не озвучивает своё мнение на каждом углу.

— Угу, и на том спасибо, — буркнул я, нащупав в бумажном пакете банки с мазью. — Только это меня успокаивает, что все эти унижения пережиты не зря, есть результат.

— Ну вот, начинаешь понимать, — снова хихикнул дядя Витя. — Значит не такой уж ты тупой.

— И вы туда же! — не удержался я, а он заржал, как конь. Я посмотрел на него, подумал и присоединился.

В лечебницу я сегодня решил не ехать. Спать хотелось уже жуть как, а мазь я в понедельник вполне успешно раздам, просто приеду

чуть пораньше. Как раз успею продумать и начерчу бланки для заполнения отчёта по использованию новой мази на практике.

Дома меня никто не спрашивал, где я был, я же предупредил вчера. До обеда оставалось два с половиной часа и их я хотел бессовестно проспать. Только впереди меня ждал неприятный сюрприз. Во-первых, дверь в мою комнату почему-то оказалась не закрыта. Но, это далеко не самое страшное, я даже ненапрягся сначала по этому поводу. Возможно я сам не закрыл, когда уходил в пятницу утром или кто-то из семьи или прислуги. А вот дальше было гораздо интереснее. Моё любимое кресло на колёсиках было разодрано вдрызг. Ну как же так? Почему именно я попал под раздачу?

Виновник происшествия с важным видом и чувством выполненного долга вышел из-за стола, держа хвост трубой. Он похоже не подозревал даже, что его ожидает за совершённый подвиг.

— Ах ты ж рыжий засранец! — воскликнул я и уверенным шагом направился навстречу разбойнику.

В самый интересный момент, когда мне до него осталось сделать не больше двух шагов, маленький негодяй сообразил, что здесь что-то не так и резко изменил траекторию и скорость движения, шустро юркнув обратно под стол.

— Ты что думаешь, спрятался от меня? — сказал я, обходя стол. — Я тебя всё равно достану!

Беготня вокруг стола и по комнате продолжалась минуты две, пока мне всё-таки не удалось изловить рыжего хулигана. Я уже собирался задать ему трёпку, но сначала поднял на уровень своего лица, чтобы посмотреть в рыжие бесстыжие глаза. Вы же помните глаза рыжего кота из всем известного мультика про огра? Так вот там они были менее жалобными.

— Редиска ты рыжая! — только и нашёл я в себе сил сказать, а котейка видимо нутром почувствовал изменения в моём настроении и начал громко мурчать. — Хрен с тобой, живи, другое кресло куплю.

С этими словами я поставил Котангенса на пол и пошёл снимать с себя надоевшие за сутки костюм и рубашку, чтобы поспать по-человечески. На кота я уже не обращал внимания, думал, что он ушёл. Когда с невероятным блаженством свалился в родную кроватку и накрылся одеялом — кот пришёл, сел мне на грудь, начал мурчать, как старый холодильник, и делать мне массаж передними лапами. Так я и заснул, теребя бело-рыжую шерсть маленького подлизы.

— Саш, мне очень нужна твоя помощь, — сказала Катя, когда мы уже пили чай после сытного обеда. Лицо у неё было максимально серьёзным, меня это немного взволновало.

— Кать, конечно, какие вопросы, — пожал я плечами. — Для тебя всё что угодно, хоть пешком на Марс за полминуты.

— Ну, так далеко ходить не надо, — натянуто улыбнулась она. Моя тревога нарастала.

— Может ты скажешь уже в чём дело? — не удержался я.

— Не здесь, — тихо ответила она, хотя мы в столовой остались одни.

Мама и папа только что встали из-за стола и ушли, Настюхи в пределах видимости тоже не было, только Котангенс сидел рядом со мной и преданно смотрел в глаза. Возможно понял свою ошибку и оценил мою сдержанность. Или запах печёночного паштета. что остался в тарелке на столе не давал ему покинуть ответственный пост и надежда отведать его не покидала рыжего.