Непредвиденная опасность
Шрифт:
Рашенко слабо улыбнулся и написал следующее:
«Мы все хотим помочь вам, но если вы покинете этот дом, сделать уже ничего не сможем».
— И все-таки я попробую.
«Куда собрались?»
— В Англию. Там меня не арестуют.
«Вас схватят на германской границе, если не раньше».
— Буду пробираться через Чехословакию.
Запавшие глаза Рашенко на миг сверкнули недоверием, затем он просто пожал плечами. И двинулся к плите, на которой стал варить кофе и подогревать рогалики, их он достал из буфета.
За чашкой кофе и рогаликами Кентон изложил свои пожелания: бритва, немного австрийских денег в обмен на немецкие
И вот Кентон занялся бритьем, с улыбкой прикидывая, уж не собирается ли Рашенко купить ему домашний халат и ночную рубашку. Он решил оставить небольшие усики, однако, когда дело дошло до придания им нужной формы, испытал затруднения. Прежде он никогда не носил усов и толком не знал, как это делается. Если сделать усики «щеточкой», будет как-то слишком уж по-английски. И вот наконец он решил, что щетина должна обрываться в уголках рта. Эффект получился несколько неожиданный: он заметил, что такая форма усов придает лицу злобное, даже скандальное выражение.
Он критически рассматривал дело рук своих, когда появился Рашенко с большим свертком.
Кентон с нетерпением раскрыл его. Сверху лежала небольшая кучка австрийских денег — сдача. Одежда состояла из серой мягкой шляпы с плоскими закругленными полями, пары коричневых брюк из плотной ткани и просторного темно-серого пальто. Вещи были не новые.
— Где вы все это раздобыли? — спросил Кентон.
Рашенко улыбнулся и не ответил.
Кентон надел шляпу и посмотрел в зеркало. Было нечто знакомое в том, как тулья плотно облегала голову. Наверное, он уже видел такую шляпу, но вот где или на ком — никак не удавалось вспомнить. Кентон пожал плечами. Да таких шляп полно по всей Европе!
Десять минут спустя он уже застегнул просторное пальто на все пуговицы. Пожал на прощание руку Рашенко и покинул дом на Кёльнерштрассе под номером 11. Оказавшись на улице, он глубоко, полной грудью, вдохнул прохладный свежий воздух и свернул налево.
12
Мистер Ходжкин
Следуя указаниям Рашенко, Кентон двигался к центру города.
С трудом подавляя желание поднять воротник пальто, чтобы прикрыть нижнюю часть лица и нырнуть в каждую боковую улочку, мимо которой проходил, Кентон быстро миновал плавательный бассейн, затем — отель «Вайцингер». И вот на Брюкнерплац он наконец нашел, что искал, — туристическое агентство.
К его облегчению, посетителей там оказалось немало. У длинной стойки, тянувшейся вдоль одной из стен, пара швейцарцев интересовалась поездами на Базель. Рядом с ними усталого вида англичанка громким и пронзительным голосом расспрашивала о том, какие отели в Каире самые лучшие. По левую сторону расселась в креслах целая группа говорливых туристов с фотоаппаратами и биноклями. За их спинами на стене красовалось объявление на немецком, французском и английском, возвещавшее о том, что ровно в двенадцать дня отсюда отправится комфортабельный автобус, готовый увезти всех желающих на экскурсию в Богемский лес.
Кентон огляделся по сторонам в поисках карты Австрии и обнаружил ее на стене позади себя. Развернулся и сосредоточил все внимание на районе к северо-востоку от Линца.
Он решил, что лучше всего добраться поездом до какой-нибудь станции близ границы с Чехословакией, дождаться там ночи
Карта предлагала два варианта. Можно добраться до железнодорожного терминала в Айгене и уже оттуда двинуться к Шварцбаху близ границы. Есть и еще один путь — через Гарсбах и Саммерау на австрийской стороне, а там попробовать пробраться напрямую к Будвайсу и Праге. Последний маршрут выглядел не слишком многообещающим. Во-первых, на этой карте не было отмечено ни одного пограничного города, а это означало, что паспорт могут потребовать в любой точке пути, и тогда у него не будет возможности сойти с поезда. Во-вторых, то была главная дорога из Австрии, а стало быть, полиция там очень внимательно осматривает всех путешественников. Сначала первый маршрут показался Кентону предпочтительней, но затем, при более пристальном рассмотрении, он заметил, что карта к северу от Айгена была помечена множеством маленьких черных треугольников. Обычно так обозначают высокогорные участки. Только тут до Кентона дошло: раз поезд останавливается в нескольких милях от границы, значит, этот участок недоступен для транспорта.
Он уже начал склоняться в пользу более длинного восточного маршрута, как вдруг заметил на карте к западу от Фрайштадта тонкую линию, пересекающую границу с Чехословакией. Дорога! Он присмотрелся и увидел не отмеченное никакими значками пространство, обозначенное одним словом — «Бомервальд».
Несколько секунд Кентон не сводил глаз с карты. Бомервальд… Ну конечно же! Это и есть Богемский лес! И как раз у него за спиной собралась целая группа людей, ожидающих экскурсионный автобус в этот заповедный край. Он взглянул на часы. Без двадцати двенадцать. Снова перевел взгляд на карту. Дорога проходила через местечко под названием Нойкирхен. Он подошел к стойке, и к нему тут же подскочил какой-то мужчина.
— В Линце у меня выкроилось немного свободного времени, несколько часов. Можете предложить мне какую-нибудь экскурсию? — спросил Кентон.
— Конечно, экскурсий сколько угодно. Можно съездить на раскопки в Холлстатер, в Бауернберг и Фрайнберг — очень красивая горная местность. Или же, если мой господин пожелает, можно съездить в Поштлингберг и Штайр — там много объектов, представляющих художественный интерес. Большинство зданий в стиле барокко.
Кентон небрежным кивком указал на туристов, ожидающих автобуса.
— А та экскурсия, она интересная?
— Да, да, из окна автобуса можно увидеть ни с чем не сравнимые и незабываемые красоты. Проехав через Нойкирхен, вы окажетесь в горном лесу, он раскинулся на высоте около тысячи метров, и оттуда открывается потрясающий вид на самое сердце Богемии. Но к сожалению, если у господина не так много времени, эта экскурсия ему не подходит. Возвращение только вечером.
Тогда Кентон торопливо пояснил, что уезжает поздно, ближе к ночи. Купил билет, быстро уселся рядом с другими туристами и почувствовал, что весь покрылся холодным потом. Нервы… В голове звучали две фразы: «На высоте около тысячи метров» и «вид на самое сердце Богемии». Он сделал над собой усилие, стараясь дышать ровней и реже, и исподтишка оглядел своих спутников.