Непредвиденная опасность
Шрифт:
— Мне следовало это предвидеть, — мрачно пробормотал он.
— Да уж, это точно, что следовало, — усмехнулся Залесхофф. — А мы ждали вас более ранним поездом. Вы, должно быть, страшно устали! Идемте же, вам надо выпить! Тамаре не терпится увидеть вас снова, — добавил он, и на губах его заиграла многозначительная и лукавая улыбка завзятого сводника.
Кентон шел через холл, словно в тумане. Уж не сошел ли он с ума, уж не привиделось ли ему все это?..
14
Маневры
Кентон оглядел
— А у вас тут очень мило!
Залесхофф поднял голову от подноса с напитками.
— Владелец этого дома — тайный поклонник не столь давно почившей императрицы Евгении, супруги Наполеона III. Поэтому такая обстановка. Честно говоря, она немного действует мне на нервы. — Он протянул Кентону стакан виски с содовой.
Журналист взял его и посмотрел на свет.
— Надеюсь, никаких капель, вырубающих напрочь, никаких малоизвестных ядов растительного происхождения или наркотиков тут не подмешано? — язвительно осведомился он.
Залесхофф нахмурился.
— У меня уже имелась возможность отметить у вас, Кентон, отвратительную манеру острить по поводу и без! Если не хотите пить, так и скажите прежде, чем я налью себе.
Кентон поставил стакан и вздохнул.
— Извините, Андреас, но не вам меня винить. Вы попросту свалили, оставив у меня на руках отвратительного младенца в виде обвинения в убийстве. Я попросил вашего сообщника Рашенко помочь мне уйти. И вот он приносит мне пальто, запачканное кровью, все это, как я подозреваю, принадлежало джентльмену по фамилии Борованский — кровь я имею в виду. Затем вы посылаете за мной пару головорезов, маскирующихся под детективов, и они похищают меня. А теперь предлагаете мне выпить. Так почему бы заодно и не отравить, а, скажите на милость?
Тут дверь распахнулась, и вошла Тамара. Увидев Кентона, она так и просияла. Тот сдержанно кивнул ей в ответ. Девушка улыбнулась.
— Рада, что вы благополучно добрались.
— Мистер Кентон, — встрял ее брат, — только что говорил о своих подозрениях. Считает, что я собираюсь отравить его виски с содовой.
— Что за глупости!
— Ради Бога! — возмущенно взмолился Кентон. — Давайте перейдем к делу и оставим все эти выяснения на потом! Какого черта вы затащили меня сюда? И не пытайтесь вилять, отвечайте прямо. Мне нужны только факты, вот и все. Я очень устал.
— Да будет вам, будет, — принялся увещевать его Залесхофф. — Давайте присядем и все обговорим. Снимите пальто.
— Я здесь не останусь.
— Как хотите. И все же присядьте, ненадолго.
— Вы прекрасно знаете, что от моих пожеланий здесь ничего не зависит. Я не идиот и понимаю, что привезли меня сюда не для того, чтобы выпивать за дружеской беседой.
— Тогда почему вы до сих пор в пальто?
Кентон, гневно сверкая глазами, смотрел на русского. Затем решил сменить гнев на милость. Надо успокоиться, сказал он себе, утихомирить свой пыл. И Кентон снял пальто. Залесхофф взял его, приподнял левый рукав, испачканный кровью, и показал сестре.
— Вот, смотри, — сказал он, — так
— Ну конечно, — саркастически заявил Кентон. — А я тот простофиля, который надел это пальто. Впрочем, я не ожидаю получить от вас сколько-нибудь приемлемые объяснения.
Залесхофф похлопал его по плечу:
— Теперь послушайте меня, мистер Кентон. Покидая утром Линц, я оставил вам записку, в которой просил сидеть и ждать у Рашенко до тех пор, пока я все не устрою. Почему вы меня не послушались?
— Потому что я вам не доверяю! Да и с какой стати? С какого такого перепугу вы должны обо мне заботиться? Вы должны делать свое дело. И возможно, для вас очень выгодно обвинить в убийстве именно меня, а не того наемника с мерзкой физиономией, который ехал в поезде.
— Наемника? В поезде?
— Кого ж еще… Видите ли, мужские шляпы обладают одной особенностью. Каждая обретает характерный, присущий только ей вид, стоит ее только подольше поносить. Вы, наверное, и сами это замечали. Мои шляпы всегда выглядели так, словно я извлек их из мусорного бака, где они пролежали минимум неделю. Все дело в том, как их носить. Должен заметить, ваши шляпы выглядят так, точно вы сидите на них каждое утро. Наверное, вы слишком плотно натягиваете их на…
— Все это очень интересно, но…
— Когда Рашенко дал мне эту шляпу, она показалась странно знакомой. Сегодня в поезде я пытался сообразить почему. А потом вдруг вспомнил, где ее видел. На голове у того типа, которого Захс назвал «шпиком наци». Пальто не запомнил, а вот шляпу — очень хорошо. Ясно, как дважды два четыре, что шляпа и пальто принадлежат одному человеку, и скорее всего он является вашим другом. На рукаве пальто была кровь. Захс смертельно боялся типа, который его носил, а потом я нашел Захса убитым. Его закололи ножом. Ну, что вы на это скажете?
Залесхофф поджал губы.
— Вот вы сказали «ясно, как дважды два четыре», мистер Кентон. Как прикажете понимать?
— Рашенко раздобыл эти пальто и шляпу где-то в доме. На улицу он точно не выходил, поскольку был в домашнем халате.
— И вы решили ехать в Прагу?
— Да.
— И как же добрались? Паспорт где-нибудь показывали?
— Я, конечно, дурак, но не до такой степени. Перебрался через границу вблизи Манфурта.
Залесхофф присвистнул.
— Манфурт! Что заставило вас выбрать именно это место? Гораздо легче перейти южнее.
— Другой дороги на карте я не увидел. Ну и потом, леса служили надежным укрытием.
— Да уж, оно вам явно не помешало. Так вы сказали, что перешли через границу. Но как? Перелезли через изгородь?
— Не через, а под ней! — Кентон объяснил, как это ему удалось.
— Нет, ты только послушай его, Тамара! — восторженно воскликнул Залесхофф. — Твой Кентон — парень не промах. Только на будущее, друг мой, запомните одну важную вещь: те участки границы, что выглядят на карте проще, всегда строже охраняются.