Непредвиденные обстоятельства

Клугер Даниэль Мусеевич

– Без разглашения тайны приговора и вообще судопроизводства.

– Совершенно верно.

Приблизив свое лицо к лицу адвоката, Альварец многозначительно и веско прошептал:

– Она уже разглашена.

Адвокат отшатнулся.

– То есть как?!

Альварец продолжал сверлить его взглядом.

–

Да объясните же!
– адвокат явно занервничал.

Альварец обвел рукой пространство.

– Это тюрьма?

– Разумеется, тюрьма, но...

– Гражданам известно, что это тюрьма?

– Известно, но я не понимаю...

– А известно ли гражданам Когоа, что в этой тюрьме в настоящий момент отбывают срок заключенные? Превентивно, - добавил он и торжествующе посмотрел на адвоката.

Тот задумался.

– Вы хотите сказать...

– Вот именно! Вижу, что вы начинаете понимать. Если, согласно вашим новым законам, во избежание...
– он запнулся.
– В общем, если нельзя разглашать приговор, то тем более нельзя осужденных содержать в тюрьме. По логике. Теоретически рассуждая, это может привести к тем же последствиям, что и разглашение приговора.

– Теоретически, конечно, да, но...

– Теория в любой момент может получить практическое подтверждение, капитан придал своему лицу максимально преступное выражение.
– Вы же специалист, профессионал, вы должны это учитывать.

Кошкин молча хлопал глазами. Он ничего не мог понять в том загадочном диспуте, который происходил между Альварецом и адвокатом.

– Но не можем же мы содержать осужденных не в тюрьме!
– с отчаянием в голосе сказал адвокат.

– Согласен, - снисходительно молвил капитан.

Адвокат замолчал. Судя по легким судорогам, пробегавшим по его не вполне земному, но вполне по-земному озадаченному лицу, он мучительно искал

выход.

– Выход есть, - веско сказал Альварец.

В глазах адвоката вновь вспыхнул огонек.

– Говорите, говорите же, - лихорадочно забормотал он.
– Назовите, какой выход, что за выход?

– Осужденные условно... назовем это так, согласны?

– Согласен, согласен, - закивал адвокат.

– Осужденные условно должны содержаться в помещении, которое может считаться местом заключения условно.

Огонек погас. Адвокат разочарованно спросил:

– Где же мы найдем такое место?

– Есть такое место.

Кошкин вытаращил глаза:

– Ты чего, капитан?!

– Это место является в настоящий момент территорией Когоа и в то же время как бы не является ею. Следовательно, оно может считаться местом заключения и в то же время как бы не может считаться таковым, - и капитан назвал пораженному адвокату это место.

Вскоре осужденных перевели в помещение, которое одновременно как бы являлось и как бы не являлось территорией Когоа.

Закончив заполнять бортовой журнал, Альварец сладко потянулся.

– Устал... Ну что, - спросил он у Кошкина, - далеко до Базы?

– Минут сорок осталось. Как думаешь, втык будет?

– За что?

– За опоздание.

– Отговоримся, - капитан махнул рукой.
– Мало ли что! Непредвиденные обстоятельства.

Кошкин задумался.

– А интересно все-таки, - сказал он.
– Что же за преступление мы с тобой должны были совершить?

– Балда, - буркнул Альварец.
– Мы его как раз сейчас и совершаем. На языке когоанского судопроизводства это, наверное, назовут так: "Побег из места заключения с помощью места заключения".