Непридуманная сказка
Шрифт:
– Есть ещё одно но… У вас не совсем верно оформлены медицинские документы.
– Как?! – и Валдайцевы, и даже Ольга Анатольевна потрясённо подскочили со своих мест.
– Вот здесь, после печатей и подписей всех специалистов должно быть разрешение председателя врачебной комиссии.
– Мария Георгиевна, - Ольга Анатольевна встала и подошла к судье, - можем мы где-то переговорить?
Женщина взглянула на неё и согласно кивнула. Они вышли через дверь в смежное помещение. Их не было несколько минут. И всё это время Ангелина и Вадим просидели
Дверь распахнулась. На пороге Ольга Анатольевна устало, но довольно улыбнулась и успокаивающе кивнула. Судья неторопливо заняла своё место.
– Вы сможете подвезти исправленную справку до пятницы? Вот здесь, - она ткнула пальцем в лист, - должна быть написано заключение председателя врачебной комиссии. В котором обязательно нужно указать, что по результатам проведённого медицинского освидетельствования Иванов Иван Иванович, желающий усыновить несовершеннолетнего ребёнка, может быть признан усыновителем несовершеннолетнего ребёнка. А ниже должны стоять подписи председателя и членов этой самой комиссии.
– Да, конечно! – Вадим встал, взял справку и аккуратно убрал её в папку.
– Обязательно! – голос предательски сорвался, и Ангелина благодарно посмотрела на судью.
– Тогда слово прокурору.
Молодая яркая женщина встала и тепло посмотрела на Валдайцевых:
– Ваша честь, я не возражаю против усыновления… Всего вам хорошего, вам и вашей дочке, - она смущённо заулыбалась. Ангелина, всё ещё не верившая происходящему, тоже. Вадим, растерянно глядя по сторонам, спросил:
– То есть всё? Мы теперь родители?
– Поздравляю с дочкой, - засмеялась судья.
Московская область, октябрь 2002 года. Большая семья
У больницы их уже действительно ждали, нетерпеливо оглядываясь по сторонам, родные. Александра держала наизготове камеру и бегала около крыльца, выбирая удачный ракурс. Виталий, обвешенный чехлами для фотоаппарата и видеокамеры, которые ему доверила Саша, ходил за ней, готовый помогать при первой же необходимости. Жёлтые, никем не убираемые листья, сплошным ковром застилали дорожки больничного парка. И только сосны вопреки осени зеленели и шумели на ветру.
Оставив всех дожидаться на улице, Ангелина с Вадимом поднялись в палату. Около кроватки сидела Валентина Павловна и задумчиво смотрела на Полину. Услышав шаги, она встрепенулась:
– Ну что?
– Всё. Мы готовы.
– Слава Богу! – пожилая медсестра вскочила и почти подбежала к ним, раскинув полные руки. Ангелина и Вадим наклонились и радостно дали себя обнять и расцеловать.
–
– Конечно, Валентина Павловна. Надо поскорее, а то мы и так с этим судом припозднились, а вам домой пора, - Вадим притащил из тамбура приданое новообретённой дочери.
– Мне не пора, я дежурю, - суетилась над вещами помощница рассеянного аиста. – А вот ребёнку каждая минута дорога. Чем меньше Полиночка будет здесь находиться, тем лучше…
Она вытащила из кроватки проснувшуюся девочку и положила на пеленальный столик, провела сухой красноватой ладонью по маленькой головке и обернулась к Ангелине:
– Ну что? Сама будешь одевать?
– Я? – новоиспечённая мама вдруг испугалась и, покраснев, тихо попросила:
– А можно вы?
– Ну, давай я, - легко согласилась Валентина Павловна, - сколько я их одевала…
Ангелина выложила на пеленальный стол крохотные белые и розовые вещички и встала рядом, старательно запоминая, что и как надо делать. Полина терпеливо сносила все тяготы одевания, задумчиво глядя через плечо Валентины Павловны на Вадима, топтавшегося чуть позади. А он, не переставая, фотографировал, словно желая запечатлеть каждый вздох, каждое движение их долгожданной дочки.
Наконец все были готовы. Вошла дежурная медсестра с бутылочкой в руках:
– Вот вам смесь в дорогу, заверните в новый подгузник, чтобы дольше не остывала.
– Спасибо, - растроганно поблагодарила Ангелина.
– Подожди, я сейчас банку сухой смеси принесу, к которой Полечка привыкла, чтобы вам сразу же в магазин не бежать, - спохватилась Валентина Павловна, сунула копошащийся свёрток в руки Ангелине и вихрем вылетела из палаты. Валдайцевы втроём – теперь уже втроём! – направились за ней. Вадим принялся благодарить высыпавших в коридор медсестёр отделения. Врачей по причине позднего часа уже не было, а вот сёстры всей сменой направились с ними по лестнице вниз – провожать.
Шумной толпой все вывалились на разбитые ступени крыльца. Навстречу с появившимися откуда-то шариками и цветами кинулись со всех ног уставшие ждать бабушки с дедушками, тётя, дядя и будущая крёстная мать Полиночки. Улыбающийся Виталий с огромным букетом стоял позади всех. Александра протиснулась к подруге, чмокнула ту в щёку и быстро и жарко шепнула:
– Я так невозможно рада! Ангел, у меня тоже будет дочка, моя маленькая крестница, наша Поленька!
Ангелина повернулась и ответила в самое ухо подруги:
– У тебя и собственные дети скоро будут, вот увидишь! А у нашей Полюшки будет самая лучшая крёстная…
Невысокая Аделина, прыгавшая вокруг и пытавшаяся разглядеть племянницу, не выдержала, взгромоздилась на ступеньку выше сестры, встала на цыпочки и, перевесившись через плечо Ангелины, с восторженным испугом выдохнула:
– Она такая… такая… красивая! Но такая крохотная!
Все засмеялись. Валентина Павловна, не зная, куда пристроить подаренный букет, который мешал ей вытирать слёзы, сдавленно пообещала: