Неприкасаемая
Шрифт:
Несколько столетий назад Дани взял в плен римский сенатор с садистскими наклонностями. Он держал её среди рабов, выпуская из душной тюремной клетки только, чтобы поиграть с ней, обжигая её обнажённую кожу прикосновениями.
Она оставалась девственницей лишь потому, что он собирался предложить её Императору во время его визита. Но прежде чем визит состоялся, Мист приворожила людей из охраны сенатора, а после убила его самого.
— Я хочу ей помочь, — наконец ответила Дани, — но не стану помогать тебе.
— Почему
— Им понадобится пара дней, чтобы добраться так далеко на юг. Кроме того, кто более опасен для меня? Они? Или вампир, который почти напал на меня несколько часов назад?
— Чёрт, я же объяснил…
— Ты кого-нибудь кусал прежде?
— Ты прекрасно знаешь, что нет. Мои глаза ясны.
Она пожала плечами. Вообще-то Обуздавшие жажду в этом были неправы. Глаза вампиров становились красными, только когда они выпивали жертву досуха, тем самым убивая ее.
— Мы принесли клятву ордену, что никогда не будем пить кровь из источника.
— И что случится, если вы нарушите?
Он сдвинул брови:
— Мы… ну, после сегодняшней ночи всё запуталось. Но клянусь, что не укушу тебя. Просто помоги мне.
Дани колебалась. Она была умелым воином, как и большинство Валькирий, но, не рискуя перегреться, изредка вступала в продолжительные бои здесь, в южной Луизиане. И её особые таланты — фокус со снежной бурей, как боевой приём, и замораживание армии врага — давно были преданы забвению.
С тех пор как семьдесят лет назад ковен перебрался сюда, она чувствовала себя… как быне у дел. Наконец у неё появился шанс действительно помочь сестрам.
И она могла исправить кое-какие ошибки. Раз он никому не рассказал то, что она поведала ему ночью, значит, можно вытянуть из него клятву, что он никому не расскажет об этом и в будущем!
И все же она опасалась, что не было ничего благородного в подобном решении.
Грустная, грустная Даниэла… такая одинокая и неудовлетворенная, что всё ещё томится по вампиру.
Нет! Вспомни фермера Теда, Дани!
В конце концов её убедили не слова Мёрдока, а то, что он сделал. Когда три пьяных студента покосились на неё, проходя мимо, Мёрдок сжал кулаки.
Он к ней что-то чувствовал. Возможно, она ему и правда нравилась, но он боялся остепениться после столетий одиночества. У него была холостяцкая паника.
Может, у него, но не у меня.
— Я помогу тебе на трёх условиях.
— Позволь услышать их?
— Ты защитишь меня, если мы столкнёмся с айсирийцами…
— Конечно, я защищу тебя от любой опасности.
— Стоп. Мне не нужна помощь с кем-либо, кроме них. Второе условие: ты ответишь на мои любые вопросы. И третье, ты поклянёшься никому не рассказывать о том, что узнал этой ночью — или утром.
— Даниэла, это не…
Она повернулась, чтобы уйти.
Он проскрежетал:
— Согласен.
Она вновь обернулась к нему:
— И если ты хоть украдкой взглянешь на мою шею, почувствуешь себя, как в криокамере.
Глава 16
Я обольстил и заставил принять моё предложение ещё одну женщину, подумал Мёрдок, как только они отправились в путь. Он не потерял своих навыков.
— С чего мы начнём? — спросил он, пытаясь скрыть нотки самодовольства в голосе. Я способен контролировать ситуации с женщинами. Как и всегда. Он почти не удивлялся и принимал это как неоспоримый факт.
— Мы отправимся в бар, что в нескольких кварталах от Бурбон-стрит. Я знаю там одного демона. Если с ним не получится, можем заглянуть в магазинчик, который поставляет товары Ллора.
— Прекрасно. — Теперь, когда он получил обещание помощи, Дани стала средством для достижения цели. Он стойко сконцентрируется на том, что ему действительно нужно сделать.
Но, Боже, её волосы пахли так чертовски хорошо. Он чувствовал этот запах всякий раз, когда её локоны точно играли с обнажёнными плечами…
Пока они пробирались сквозь толпу, люди глазели на неё, иные более пристально, чем все остальные. Он почувствовал, как его клыки постепенно заострились.
Какого чёрта этот мудак так пялится на её гру…
— Тебе нужно прекратить это, вампир.
Он быстро обернулся к ней:
— Прекратить что?
— Обнажать клыки каждый раз, когда на меня смотрит смертный. — Сейчас самодовольной выглядела она.
— Я не обнажаю клыки. — Хотя он мог бы обнажить. — Даниэла, скоро поймешь, что я далеко не ревнивый.
— Угу.
— Может, я всего лишь забочусь о том, чтобы тебя никто не обжёг. Раз уж у тебя настолько открытое одеяние.
Поэтому и я тебя не касаюсь. Он подавил желание набросить на неё куртку, чтобы защитить от возможных повреждений — и от развратных взглядов.
— Ты совсем не боишься случайно прикоснуться к кому-то? — Ему казалось, что он беспокоится об этом больше неё.
— Я проходила сквозь толпу людей с температурой 36.6 °C много раз. Ты забыл, насколько я быстрая?
Он не забыл. Но в течение следующих минут, если он замечал прохожих, более пьяных, чем другие, пытался отводить её в сторону. Когда он, в очередной раз пытаясь обойти какого-то пьяного мужчину, практически схватил её за локоть, она предупредила: