Неприкасаемый
Шрифт:
— Ты все равно хотела, чтобы один или два ребенка играли в кучах листьев. Иисус, тебя ничего не радует? Как будто мы женаты.
— В следующий раз, когда ты трахнешь меня без презерватива, я куплю себе рубашку для беременных «ребенок на борту», и это все, что я когда-либо буду носить рядом с тобой.
— Ты настоящая заноза в моей заднице, ты знаешь это? — спрашивает он, открывая ящик и хватая столовое серебро.
Я хватаю немного, пока он ее открывает. — Подожди, пока не вступят в силу мои гормоны беременности.
—
— Нет, спасибо тебе, — бормочу я.
Картер качает головой, ставит тарелку и подходит ближе. Я отодвигаю свою тарелку как раз вовремя, чтобы он приблизился. Его грудь касается моей, и он хватает меня за шею, притягивая к себе для поцелуя. — Не обсуждай нашу будущую семью за завтраком, — говорит он мне, отстраняясь. — Я уверен, что ты можешь догадаться, но мои родители были бы явно менее удивлены.
— Ты знаешь, когда ты будешь явно менее удивлен? Когда я отправлю тебя в магазин в 3 часа ночи, потому что мне хочется огурцов определенной марки.
Картер делает шаг назад, снова закатывает глаза и хватает свою тарелку. — Давай, женушка.
— А у меня уже спина болит от твоего отродья. Надеюсь, ты собираешься помассировать мне спину позже.
— У тебя также ноги отекают? Может быть, мне стоит купить тебе целый день в спа-салоне.
— Я имею в виду, это меньшее, что ты можешь сделать для матери своего ребенка.
Картер идет впереди меня, качая головой, но я позволяю шутке умереть, так как мы возвращаемся в столовую. Я должна рассказать о нем его родителям; может быть, они могли бы убедить его, что безопасный секс — это единственный секс, которым мы должны заниматься, потому что я, кажется, не справляюсь.
Хотя, очевидно, я этого делать не буду.
Отец Картера поднимает взгляд от газеты, чтобы оглядеть меня, и я тут же вижу, откуда у обоих детей такие взгляды. Картер и Хлоя оба любят своего отца и почти не получили физических характеристик от своей матери.
— Мама, папа, это Зои, — предлагает Картер, опускаясь на свое место рядом с Хлоей.
Я улыбаюсь его маме, затем его отцу. — Зои Эллис. Приятно познакомиться с вами обоими.
— Я Анджела, — говорит мне его мать. — Это отец Картера, Кевин.
Отец Картера не здоровается со мной, но когда я смотрю на него, его взгляд останавливается либо на моей груди, либо на моей майке «Лонгхорн». Я надеюсь, что последнее, и вздыхаю с облегчением, когда мгновение спустя он говорит: — Зои Эллис, а? Держу пари, Джейк этому не рад.
Я сажусь, неловко глядя на Картера.
Картер пожимает плечами. — Не спрашивал его. Плевать.
— Тебе должно быть не все равно, — заявляет его отец. — Отстранение Джейка могло сбросить весь ваш сезон.
— Мог бы, если бы команда зависела от его таланта. Поскольку он зависит от меня, у нас все в порядке, — отвечает Картер.
Его взгляд
Мои пальцы сжимают вилку, как будто это лезвие ножа, который я собираюсь воткнуть в яремную вену отца Картера. — Никакого недопонимания не было. Джейк вел себя не совсем по-джентльменски, и мне это не понравилось. В любом случае, я также рада, что это позади.
— Может быть, чрезмерная реакция, чтобы испортить последний футбольный сезон мальчика, — говорит мне Кевин.
— Я так не думаю, — возражаю я с болезненно вежливой улыбкой. — Лично я думаю, что его поведение оправдывало тайм-аут. Поскольку это единственное наказание, которое, казалось, повлияло на него, я рада, что тренер отнесся к этому серьезно и убрал то, что Джейку нравилось.
— Его наказали? — спрашивает Хлоя.
Я киваю. — В точку.
— Бьюсь об заклад, ему это не понравилось. Я бы не хотела, чтобы меня наказывали, — сообщает она мне.
— Нет, я бы тоже не хотела, — соглашаюсь я, обращая на нее внимание, так как ее общество гораздо приятнее. Из-за отца Картера мои щеки уже покраснели от защитного раздражения, и это не та нога, с которой я собирался начинать. Картер мог бы предупредить меня, что его отец был на стороне противников Зои и размахивал вилами. Я бы не только не пришла на этот завтрак, я бы вообще избегала встречи с его родителями, по крайней мере, до конца сезона.
Однако теперь я начинаю понимать, почему он не представил их мне прошлой ночью на игре. Его отец, снисходительно относящийся ко мне за столом наедине, это одно, но на глазах у всех на стадионе? Это было бы вдвойне неловко.
— Зои — хорошая девушка, — говорит Картер Хлое или его отцу, я не уверена. Он разговаривает с Хлоей, но это больше похоже на его отца. — Я уверен, что она никогда не делала ничего, чтобы оправдаться.
— Она не может быть такой хорошей, если у нее ночевки с тобой, — бормочет его отец, поднося чашку кофе к губам и возвращаясь к своей газете.
— О, Кевин, — наконец суетится его мама, качая головой. Предлагая мне извиняющуюся улыбку, она говорит: — Не обращай на него внимания, дорогая. Он ворчит еще до того, как допил свой утренний кофе. Он не имеет в виду ничего из этого.
— Мм-м-м, — бормочет отец Картера. — Посмотрим, что ты скажешь, когда она попытается втаптывать в грязь нашего сына.
— Ты прекратишь это делать? — рявкает Картер. — Иисус Христос, я представляю тебя своей девушке, и ты должен вести себя как осел.
Брови его отца приподнялись, но с чем-то более веселым, чем я ожидала, слушая лекцию от его собственного сына. — Девушка? Господи, что эта девчонка делает с вами, мальчики, что вы ведете себя как идиоты?
— Кевин, — упрекает его мать.