Неприкаянное племя-1: Сурвивалист
Шрифт:
Створки были приоткрыты, поэтому мы спокойно вошли.
По ту сторону ворот оказался довольно узкий коридор, мощённый булыжником. Камни мостовой были уложены очень тщательно, а вдоль забора изнутри тянулись лесенки, балки и настилы. Мы миновали этот узкий проход и вышли в просторный, тоже мощённый, внутренний двор крепости с колодцем и несколькими строениями.
Жемчужиной этого деревянного зодчества, вне всяких сомнений, можно смело назвать особнячок в три этажа с башенками и красной крышей. За хоромами
По двору, что-то вынюхивая, ходило несколько собак, а в тени зданий сидели дружинники, которые занимались повседневными делами: чинили одежду, точили оружие, играли в кости. На нас они глянули, но вскользь - без малейшего интереса. Собаки же даже не зарычали на незнакомцев.
Пока мы топтались у входа, решая к кому обратиться, внутри терема что-то загрохотало, резные красные двери распахнулись, и на крыльцо вывалило сразу человек десять. Местный князь сразу бросался в глаза - сорокалетний, коренастый, в дорогом пластинчатом доспехе и с прямым одноручным мечом на поясе.
– Други!
– Гаркнул владыка.
– Пришла пора послужить царю!
– Любо! Любо!
– Загомонили дружинники.
– Собирайтесь, - прищурившись, князь посмотрел на солнце.
– Дай боги, до заката должны быть под Новоградом.
Воины резко ожили, спеша по своим делам.
– Князь!
– крикнул я, привлекая внимание аристократа.
– Ты кто таков?
– насупившись, он осмотрел нас. Воины за его спиной насторожились, опустив руки на оголовья мечей.
– Монахи мы, странствуем по миру. А в твоём городе неприятность приключилась - стража, сестёр наших задержала.
– Было такое. Аккурат в обед, - сказал вислоусый воин из княжеской свиты.
– Они демов хотели освободить, так Кушак со своими их и повязали.
'Кого? Демов?! С какого это бодуна, местные называют игроков на нашем же сленге? Да ещё путают с демиургами?' Лишние мысли я отбросил в сторону, сконцентрировавшись на главном - девчонки начали конфликт, но не они первыми примени силу!
– Так может и они из этих...
– в задумчивости, князь покрутил рукой, словно брезгуя произнести: 'герой' или 'дем'.
– Княже, да какие из нас демы?
– Начал импровизировать я.
– По вере нашей, мы должны помогать всем обездоленным и нуждающимся.
– Что, прям всем?
– Удивился вислоусый.
– Да. И людям, и нелюдям, и зверю всякому.
– А чего ж тогда ваши монахини с воями бой учинили?
– Никак не унимался княжий ближник.
– Так защищаясь, - уверенно ответил я.
– Не они первыми напали.
Владыка глянул на вислоусого, тот утвердительно кивнул.
– Хорошо, - сказал князь.
– Некогда мне сейчас с вами разбираться - царь войско собирает. Как вернусь, решим вашу тяжбу, а пока... Звигул!
– Звигул, переведи монахинь из ямы в подпол. И следи за ними хорошенько! Чтоб нужды никакой не знали, и никто не обижал.
– Отдав распоряжение, владыка развернулся и вошёл в дом.
– Тезка, что будем делать, - шепнул гном.
– Уходим, - я махнул рукой в сторону ворот.
В принципе, решение князя было оправдано, мало ли какие личности могут шастать в округе, прикрываясь монашеским саном. Однако оставить своих друзей и девушку в тюрьме, я не мог.
– Ребята, дуйте на рынок, прошвырнитесь по местным лавкам и скупите все зелья (выносливости, лечения, маны, духа). А мне надо срочно вернуться в трактир, переговорить с остальными соорденцами.
– Хочешь попробовать девчонок силой вернуть?
– Спросил Игорь.
– Не 'попробовать', а 'вернуть', - усмехнулся я.
– Слышал же: князь, с дружиной, на войнушку собирается. В городе останутся некомбатанты: калеки да старики. Да! Ещё купите селитру, серу и древесный уголь.
– Нах они тебе надо?
– Вопросительно, посмотрел на меня гном.
– Порох сделаю. Я сожгу этот городок, к чёртовой матери.
***
В утренних сумерках, Потеря прятался в кустах, растущих около забора кузницы, и смотрел на город. Город - горел.
Он проснулся как обычно, ещё затемно. Взял ведро и собирался выйти во двор к колодцу, чтобы набрать воды, когда услышал в трактирном зале человеческие голоса. Парень решил посмотреть: кому это там не спится, но был остановлен твёрдой рукой.
– Не ходи, - сурово произнёс из темноты Бирюк и потянул его за плечо на кухню.
Из прислуги, на постоялом дворе ночевали только хозяин, Потеря, конюх Гаврило, с женой Любавой, да старый ветеран Добрыня. Все они сидели за кухонным столом, пока Люба суетилась у плиты, что-то готовя.
– Дядька Бирюк, а кто там?
– Задал Потеря, мучивший его, вопрос.
– Постояльцы, - спокойно ответил мужчина.
– Так, а может они там что-то злое замышляют?
– Конечно, замышляют, - мозолистой рукой, Бирюк взлохматил волосы на голове парнишки.
– Надо же предупредить!
– пискнул мальчик.
– Нет, - отрезал хозяин таверны.
– Это не наши проблемы. И запомни: меньше знаешь - дольше поживёшь. Ты вон... ешь лучше.
Любава деревянным ухватом выставила на стол большой горшок, сняла крышку, под которой оказалась горка рассыпчатой каши с подрумяненными шкварками сверху. Мужчины достали ложки и приступили к трапезе. Так рано Потеря никогда не ел, но старался не отставать от взрослых, наворачивая за обе щеки.