Неприкаянное Племя: Сурвивалист

Аразин Александр Михайлович

Почему они вышли из крепости? Воевода не находил ответ на этот вопрос. Если предположить невероятное, и в замке скрываются резервы повстанцев, то все равно их не может быть слишком много. Тогда почему они вышли?

Лучники Риницы, как предсказывали, вчистую выиграли дуэль и в ожидании замерли на соседнем холме.

– Сигнальщики, - оживился Гикан, - приказ полковнику Дорвичу: атаковать противника по центру!

Взметнулись разноцветные штандарты, передавая приказ воеводы, тяжёлая пехота двинулась вперёд.

В этот день Катаржина отдала предпочтение лагийскому красному. Полусладкое вино, с пряными ароматами юга, придавало некую пикантность, остроту происходящим в долине событиям. Княжна пристально следила за воеводой и офицерами, а на лепет придворных практически

не обращала внимания. В нужные моменты она кивала головой или улыбалась, в то время как мысли были заняты совсем другим.

Катаржине не нравилось то, каким авторитетом в её княжестве пользуются чатра. Проклятые демы, во главе с её муженьком, цепко держались за власть, используя любые возможности, чтобы расширить своё влияние. Местные жители считали их добрыми защитниками, и поделать с этим девушка ничего не могла... не могла до сегодняшнего дня! Однако, не допустила ли она ошибку? Нет, в победе Катаржина не сомневалась, её беспокоил воевода - будет ли Василий Гикан верен ей или начнёт отстаивать интересы отца?

Девушка не заметила, как углубилась в собственные мысли, отстранившись от реальности, но фраза, брошенная кем-то из придворных, вернула её в действительность.

– Клянусь потрохами Звёздной Рыбы, если так пойдёт дальше, гвардейцы не поучаствуют в битве!

Внизу тяжелобронированные пехотинцы Риницы столкнулись с повстанцами и практически сразу начали теснить последних. Однако вскоре ситуация выровнялась, в первые шеренги бунтовщиков вышли десять рыцарей, в отличной экипировке, которые удержали строй и не позволили обратить своих солдат в бегство. Впрочем, все понимали, что это равновесие временное и вскоре латники сомнут повстанцев, а с Рокошем будет покончено.

– Да это не воины, а какие-то крестьяне, - возмутилась одна из придворных дам.
– Деритесь!

– Сударыня, - возразил мужской голос, - не стоит умалять достоинства нашего воеводы. Я уверен, что он будет безмерно горд этой победой, а количество врагов в его рассказах будет постоянно увеличиваться, в зависимости от выпитого вина.

Василий Гикан, как будто дожидался этого момента, отдал короткую команду - зазвенели сигнальные горны, замелькали в воздухе разноцветные флаги.

Триста гвардейцев на рысях двигались вперёд. Капитан Чвалин не скрывал довольную улыбку, представляя, как рыцарский клин врубиться в строй бунтовщиков. Он ощущал приятный зуд в правой руке, предвкушая миг, когда сомкнёт пальцы на рукоятке фамильного меча, когда почувствует вес клинка, занося его вверх, когда раскроит голову первого врага и лёгкую отдачу после удара. Капитан вспомнил свой первый бой, как шевелил губами под шлемом, повторяя то дядюшкины наставления, то молитвы Тонеру, Оттогу, Ниобу... демоны знают, каким ещё богам, - их хватает на все случаи жизни. А вот сейчас у него в голове крутилась песенка, подслушанная у костра чатра. Нет, Йозеф Чвалин не испытывал симпатии к заносчивым монахам, особенно после слов их лидера: «Наш отряд самый боеспособный» ... ну надо же такое сказать! Ничего, он покажет варвару, кто тут самый боеспособный. Но песня хорошая - грустная, чтобы не сказать больше, но красивая. Нужно вечером попросить Артура Даро (их барда) подобрать её на гитаре. Давеча он хвастался, что прикупил настоящую андунийскую гитару, врал наверно - откуда в захолустном княжестве мог появиться настолько редкий, контрабандный товар? Шутка ли, доставить инструмент с Тёмного Прайма!

Вот в набат забили:

Или праздник, или

Надвигается, как встарь,

чума.

Заглушая лиру,

Звон идёт по миру, -

Может быть, сошёл звонарь

с ума?

Проклятье, вот ведь привязалось! Капитан привстал на стременах, оглядываясь назад. Хорошо идут. Скрытно и тихо. С той стороны их заметят в самый последний момент. Слева на холме, опустив луки, стояли стрелки Луки Стоянова. Они своё дело сделали отлично и с полным правом отдыхали, ожидая новых приказов. Отряд гвардейцев продвигался низинкой, в обход череды холмов. Повстанцы сейчас заняты пехотой, точнее говоря, пытаются устоять перед натиском бронированного стального катка. Ничего нового воевода не

изобретал. Перестрелка лучников и арбалетчиков, столкновение пеших подразделений и финальный аккорд - фланговый удар кавалерии. Классика жанра, как по учебнику и пусть кто-то скажет, что использовать рыцарей в бою против заведомо слабейшего противника - это излишняя роскошь! Нет, господа, гвардейцы тоже хотят принять участие в веселье.

Следом за тем погребальным набатом

Страх овладеет сестрою и братом.

Съёжимся мы под ногами чумы,

Путь уступая гробам и солдатам

Как же там дальше, мелодию он запомнил, а вот слова... Что-то про судьбу. Поступь войны, равенство всех перед смертью...

– Капитан, мы практически прибыли в место, определённое нам Его Превосходительством воеводой.
– Знаменосец отряда, Остап Савинич, пришпорил своего коня, поравнявшись с Йозефом. Как и у всех гвардейцев, его глаза лихорадочно блестели, предвкушая скорую битву.

– Еще рано, Остап, - капитан остудил гвардейца.
– Поднимешь знамя, когда мы покажемся ввиду противника, а до тех пор стоит соблюдать осторожность.

– Но, господин капитан, чего нам опасаться? Не этих же селян.

– Держи себя в руках, Савинич, и исполняй приказ.

Знаменосец молча кивнул, придержал лошадь, занимая своё место в строю. «Горяч, - подумал Чвалин, - как и все гвардейцы. Ведь гвардия - это элита любого войска и всяким рохлям в ней не место. Однако у меня в подчинении слишком много молодёжи». Анастас Брегович, собирая отряд для своей дочки, княжны Риницы, укомплектовал его всего сотней ветеранов, а остальные - это юноши, недавно взявшие меч в руки. Да, у них отличная экипировка и долгие годы учёбы за плечами, но справятся ли парни с волнением? Хотя волноваться тут как раз нечего - все понятно и просто.

Не во сне все это,

Это близко где-то -

Запах тленья, чёрный дым

И гарь.

Звон все глуше: видно,

Сверху лучше видно -

Стал от ужаса седым

Звонарь.

Бей же, звонарь, разбуди полусонных!

Предупреди беззаботных влюблённых,

Что хорошо будет в мире сожжённом

Лишь мертвецам и ещё нерождённым.

(В. Высоцкий «Вот в набат забили»)

Хватит! К демонам монашеские грустные песни о прошлых войнах и невзгодах. Йозеф рывком опустил стрелку шлема, став похожим на эльфийского принца, и перекинул щит из-за спины на левую руку. Гвардейцы миновали холм и выехали на равнину. Капитан воздел меч вверх - раздался рёв фанфар, знаменосец поднял штандарт княжны Риницы, демонстрируя всему миру, что это её личная гвардия. Рыцари понеслись вперёд.

До сражающихся было далеко, но день выдался ясным, а влажная земля не способствовала возникновению пылевой завесы, и Йозеф быстро разобрался, что к чему.

Бросок получился коротким и страшным, стоявшие на фланге и глазевшие в центр повстанцы не успели не то что перестроиться, но даже обнажить оружие. Первые были сбиты копьями, вторые погибли под конскими копытами, затем настал черед знаменитых рыцарских двуручных мечей. Молодые гвардейцы демонстрировали хорошую школу - несмотря на очевидный успех, никто не зарвался и не сломал строй, увлёкшись лёгкой добычей. Юноши смотрели не только на врагов, но и на товарищей слева и справа. Если тулаки в конном бою напоминают степной пожар, а конница Вольных Баронов подобна горной реке во время ливня, то рыцари Инурака движутся как источаемая вулканами Пограничных Гор лава - медленно, неотвратимо, всесокрушающе.

Капитан Йозеф Чвалин был доволен. Удар гвардейцев был точен и равнодушен. Рыцари не ненавидели, не развлекались, не искали глупой славы, а работали. Молодёжь не поддалась опьянению кровавого пиршества, не испугалась предсмертных криков и вида отрубленных конечностей - они пробивались к центру. После чего, по плану воеводы, гвардейцам надлежит развернуться и ворваться во вражеский замок.

Йозеф никогда бы не стал капитаном, если бы терял голову во время сражения. Он регулярно приподнимался в стременах, осматривая поле боя, поэтому появление вражеской кавалерии капитан заметил практически сразу, когда та появилась в зоне обзора... Пришлось срочно менять план.