Непримкнувший

Шепилов Дмитрий

— Как стало легко… Как хорошо…

И Хрущев не пропускал случая подчеркнуть это. О значении ареста Берии и о своей роли в этой операции он рассказывал неустанно.

Чтобы подчеркнуть свою простоту, доступность, свое чувство коллегиальности, Хрущев ввел ежедневные совместные обеды для всех желающих членов Президиума ЦК и кандидатов в одном из уединенных залов Кремля. Так как мало-помалу во время этих обедов стали обсуждаться на ходу разные дела, вскоре почти все руководители стали их участниками. По окончании заседаний или приемов Хрущев сажал в свою машину несколько человек своих попутчиков.

Я

уже писал, что сразу после смерти Сталина он поселился рядом с Маленковым в смежных особняках в районе Метростроевской улицы (Остоженки), а в кирпичном заборе, отделявшем оба особняка, пробита была калитка для постоянного общения. Но вскоре такое отъединение двух от всех остальных показалось Хрущеву неподходящей формой коллективизма. Он распорядился построить каждому члену Президиума по особняку — точно так, как предлагал в свое время Берия. И скоро на живописных и любимых москвичами Ленинских (Воробьевых) горах появилась анфилада роскошных особняков. Внутри они были отделаны мрамором и дорогими сортами дерева. От внешнего мира каждый особняк был отделен массивными высокими стенами, видимо, из желтого туфа. Доступ в каждый особняк пролегал через тяжелые стальные ворота и калиточку. Из двора и садовой беседки хрущевского обиталища, стоявшего на самой бровке Ленинских гор, открывался неповторимый вид на Москву. Она видна была вся как на ладони.

Жилищный кризис в Москве в эту пору ощущался с исключительной остротой. Одна из странностей одержимого индустриализацией Сталина — явное пренебрежение к жилищному строительству, хотя каждому ясно, что без должного расширения жилищного фонда нельзя обеспечить неуклонный подъем промышленности высокими темпами. Миллионы москвичей жили скученно в перенаселенных коммунальных квартирах, в старых деревянных домишках без коммунальных удобств и даже в бараках и подвалах.

Поэтому старые члены Политбюро (Молотов, Ворошилов, Каганович), давно жившие в Кремле, поеживались от такого новшества и не очень-то рвались на Ленинские горы под всесветное обозрение. Но «коллективизм» обязывал не обособляться. И скоро все члены Политбюро обосновались в сверкающих особняках.

Рядом с ними воздвигнуто было роскошное спортивное здание с бассейном и другими сооружениями, где можно было холить свое тело с не меньшим комфортом, чем это было у римских императоров.

Народ, знавший по изустным преданиям, описаниям и кино спартанскую суровость образа жизни Ленина, сразу окрестил новое поселение ироническим прозвищем «Заветы Ильича» и «хрущобами».

Я уже упоминал, что в первый период после смерти Сталина Хрущев выражал свой абсолютный пиетет к нему по всем вопросам. Исключение составлял, пожалуй, единственный вопрос — сельское хозяйство. Здесь Хрущев считал себя непревзойденным знатоком и авторитетом, а Сталина — профаном, И когда заходил разговор о сельском хозяйстве, он вздыхал, бил согнутым пальцем себя по лбу, потом по краю стола, что должно было означать, что Сталин ничего не понимал в сельском хозяйстве. Затем на слушателей низвергалась Ниагара слов и рецептов: что нужно сделать, чтобы обеспечить расцвет нашего сельского хозяйства в молниеносные сроки.

С сельского хозяйства Хрущев и начал свою реформаторскую деятельность.

Как-то, кажется в

июле 1953 г., Н. Хрущев вызвал меня и сказал, что будем готовить Пленум ЦК, посвященный вопросам сельского хозяйства. Он нарисовал общую картину положения в деревне и как он думает бороться с трудностями и болезнями сельскохозяйственного производства. Хрущев сказал, что было бы хорошо, если бы я с группой ученых-экономистов и работников аппарата ЦК взялся за подготовку резолюции по его докладу на Пленуме.

После окончания Московского университета и нескольких лет практической работы я, как уже говорил, три года учился в Аграрном Институте Красной профессуры и окончил его. До войны и после нее я опубликовал большое количество работ по вопросам социалистического сельского хозяйства. Не раз привлекался я Московским и Центральным Комитетами партии для подготовки различных документов по вопросам сельского хозяйства и экономической теории вообще. Поэтому данное мне Хрущевым поручение никому не показалось необычным.

Нам отвели для работы кабинет, который когда-то занимал секретарь ЦК А.А. Андреев, и мы погрузились в работу. Мне кажется, что наша группа с полной научной добросовестностью проделала большую аналитическую работу. В разработанном проекте документа дан был всесторонний марксистский анализ социалистического сельского хозяйства: его преимуществ и достижений, трудностей и противоречий развития. Мы пытались сформулировать в этом проекте и основные задачи дальнейшего подъема сельского хозяйства. Основное внимание при этом уделялось решению следующих задач:

Всесторонняя комплексная механизация (и электрификация) сельского хозяйства. Химизация земледелия (в том числе проблема удобрений). Перевод всех отраслей сельского хозяйства на научные основы ведения (агротехника, зоотехника). Подъем зернового хозяйства — базы всех отраслей сельскохозяйственного производства. Повышение урожайности сельскохозяйственных культур и продуктивности животноводства как центральная задача. Материальная заинтересованность коллективов (совхозов, МТС, колхозов и работников), вопросы организации труда и повышения его производительности. Проблемы улучшения руководства сельским хозяйством.

Но наряду с нашей группой, группой ученых, работала и другая группа — по подготовке доклада Хрущева на Пленуме ЦК.

Вскоре доклады и большие выступления Хрущева стали весьма частыми, и родился определенный порядок и стиль подготовки их. По сложившейся при Сталине традиции каждое положение таких выступлений приобретало директивный характер. За речами следовали дела и перестановки людей. Последствия их часто бывали очень серьезными. Поэтому имеет смысл сделать отступление и сказать здесь о механизме подготовки выступлений Хрущева.

По своему характеру их можно свести в три основные группы.

Первая группа выступлений — экспромты. Хрущев любил выступать. К концу его пребывания у власти страсть эта приобрела уже характер явно патологического недержания речи.

Но Хрущев не только любил выступать. Он умел выступать. Его речи экспромтом были яркими, самобытными. Он обычно приводил много живых примеров и сравнений, пословиц и поговорок. Часто это были всякие вульгаризмы, вроде:

— Мы ещё покажем им Кузькину мать.