Непристойная Блистательная Страсть
Шрифт:
Мои потребности в этом уравнении?
— Неважно, — отвечаю я, покрывая поцелуями её шею, пока спускаю руку ниже. Конечно, я преисполнен надежды, что она увидит как хорошо нам вместе, если только даст себе немного ослабить контроль. Так я покажу ей, что не какой-то самовлюблённый придурок, в спальне или вне её. Нужды Кайли будут на первом месте. И я буду здесь ради неё.
По-прежнему целуя и ласково покусывая её шею, подвожу пальцы к её трусикам и обнаруживаю их мокрыми. Член пульсирует в джинсах. Ему эта информация нравится. Я легонько поглаживаю, чувствуя, как подрагивает
В отличие от последнего раза, мне не хочется порывистых действий. Я отчаянно желаю изучить её кремовую, гладкую кожу и полные груди, которые мельком видел прошлой ночью. Неохотно вытащив пальцы из её трусиков, ощущаю, как из её груди поднимается разочарованный стон.
Методично раздеваю её донага, не оставляя без поцелуя каждый выставленный сантиметр кожи. Её груди, живот, вершину бёдер, и в конце концов, когда трусики присоединяются к остальной одежде на полу, я на секунду прерываюсь, чтобы оценить как она до охренения хороша.
Она беспокойно шевелится, сжимая бёдра и поднимая руки, будто желает прикрыться. Я хватаю её за запястье и качаю головой. Ни за что, чёрт возьми. Кайли прикусывает губу, но ничего не говорит.
Я веду её назад к столу и приподнимаю, усаживая прямо на край. Роняю на её губы ещё один поцелуй, и потом опускаюсь на колени. Широко раздвинув её бёдра, я прижимаюсь ближе и целую низ живот, сразу над холмиков. Когда поднимаю взгляд, замечаю, что её веки опущены. Ну нет, чёрт возьми. Я хочу, чтобы она знала — это я доставляю ей удовольствие.
— Открой их, — командую я.
Её взгляд устремляется к моим глазам.
— Я хочу, чтобы ты смотрела, — говорю я, лениво поглаживая языком шелковистые складочки, пока глаза остаются приклеенными к её глазам.
Её веки дрожат, но держатся открытыми, пока она отслеживает движения моего языка. Вверх-вниз, я поддразниваю её, не торопясь по началу, давая ей разогреться. Как и вся она, каждая частичка её киски прекрасна. Аккуратно побритая, красивая и розовенькая. Она сбрендила, если считала себя нежеланной. Каждый её сантиметр — совершенен, насколько мне позволено судить. Но самое безумное в том, что как бы восхитительна она ни были, на самом деле именно её сердце — мягкая, заботливая часть, на которую она позволила мне украдкой взглянуть — лишает меня воздуха.
Крошечные всхлипы срываются с её губ, а дыхание учащается.
— Не отводи глаз, — рычу я.
Кайли переключает внимания на местечко между бёдер, которому я намерен поклоняться. В беспощадном ритме прохожусь языком по её клитору. Приходится физически сдерживать её, удерживая за бёдра на месте, чтобы она не ускользнула. Кайли близка, видно, и когда я погружаю два пальца глубоко в её жар, сгибая их у особенного местечка, она кончает по команде, извиваясь напротив меня и цепляясь пальцами за мои волосы. Мой член приветствует её. Кажется, это невозможно, но она ещё горячее, когда кончает, и страстное желание доводить её до такого состояния ежедневно, шипами вонзается в меня.
Когда я встаю на ноги, она смотрит
Дерьмо.
Её рука мягкая и нежная по сравнению с моей, и мой член незамедлительно принимает это во внимание, твердея до стали и рыдая по ней.
Она водит по мне рукой вверх-вниз, пока я набрасываюсь на её рот, целуя глубже, чтобы она распробовала, как сладка на моём языке.
— Кайли, тебе необязательно, — задыхаюсь я, пусть мне и не хочется, чтобы она останавливалась.
— Но я хочу, — выдыхает она в мои губы.
Да, чёрт возьми.
Я помогаю ей, стягивая джинсы по бёдрам, пока член не вырывается на свободу.
— Ты носишь боксеры? — спрашивает она.
— Обычно нет, — признаюсь я.
— Боже, Пэйс.
Я опускаю взгляд, пытаясь понять чем вызвана паника в её голосе.
Она отклоняет член от моего тела, как будто осматривая его.
Какого чёрта?
— Ты серьёзно? — интересуется она, а её губы изгибаются в дьявольской ухмылке.
— О чём ты?
— Эта штуковина огромна.
Замечаю, что её пальцы не смыкаются вокруг меня, и мрачно усмехаюсь, разрываемый от гордости.
— В смысле, я в курсе, что у меня есть ребёнок, но сейчас я очень напугана.
Снова беру её лицо в руки.
— Я говорил тебе, что мы не будем делать ничего, чего ты не захочешь. Но обещаю, он подойдёт тебе, если ты всё-таки захочешь.
Она подавляет страхи и кивает мне. Затем вводит меня в совершенное ошеломление, когда, спрыгнув и опустившись на колени, берёт меня в рот.
Я слепо тянусь, хватаясь за край стола. Господи, у неё рот как вакуум. Она глубоко втягивает меня, тепло посасывая всю длину. Ласкает основание рукой в то время, как рот принимается за работу. Даже с одной рабочей рукой, её прикосновения невероятны. Она чуть оттягивает мои яйца. Чёрт возьми. Я содрогаюсь. Большинство женщин не в курсе, как обращаться с чувствительными областями мужского тела, но Кайли знает. Она бережно дёргает гиперчувствительные шары, прежде чем, прекратив посасывать головку, приняться облизывать их. Не могу сдержать стон, который вырывается из глубины моего горла. Одно можно сказать наверняка, Кайли умеет делать чертовски хороший минет.
— Блядь, ангелочек, — опускаю руку и смахиваю волосы у неё с лица в то время, как она с энтузиазмом ухмыляется мне полным ртом. — Ощущения потрясающие.
После ещё нескольких влажных поцелуев в стратегически расположенные места, от которых из меня вырываются стоны, я помогаю ей подняться на ноги. Она переводит взгляд на мой член и снова на меня, будто бы говоря: пора воспользоваться этой штуковиной. Да, мэм.
Раздумываю над тем, чтобы нагнуть её над столом, ведь её великолепная круглая попка мучила меня весь день, но понимаю, что в первый раз с ней мне нужно видеть её глаза. До сих пор же я никогда не считал такое чем-то важным. Наверное, стоит испугаться, но я чувствую только спокойствие и власть.