Неприступный Роберт де Ниро
Шрифт:
Действительно, в апреле 1993 года Коппола объявил, что Де Ниро сыграет Существо в его фильме «Франкенштейн по Мэри Шелли», который будет как бы продолжением фильма «Дракула по Брэму Стокеру», снятого в предыдущем году. Но на сей раз Коппола будет продюсером картины, а режиссером выступит Кеннет Брана.
Успех фильма «Бронкская история» был для Де Ниро решающим моментом. Фильм оказался довольно удачным и с коммерческой точки зрения, принеся прибыль и «Савою» и «ТрайБеКа». Впоследствии Де Ниро оглядывался на этот фильм примерно с таким же удовлетворением, как Лоренцо Палминтери на свой день, проведенный в трудах праведных за баранкой автобуса.
«Если бы я раньше начал режиссировать… — задумчиво заметил он, когда фильм был закончен. — Я хотел этого еще
«Что делает его великим — так это его умение сосредоточиться сильнее всех прочих актеров, каких я только видывал, — говорит Чаз Палминтери о Де Ниро. — Он способен спрятать свою собственную личность и стать другим человеком, это самая удивительная вещь, которую мне довелось наблюдать. Когда он играл Лоренцо, он говорил со мной как режиссер о предстоящей сцене. Я стоял перед камерой, он говорил: «Ну вот и все, Чаз, мы договорились», — выходил из комнаты и тут же возвращался, и я готов поклясться на Библии, это был не он, это был уже Лоренцо! Просто чудо! И как любой актер, который работает с таким человеком, я должен был подтягиваться до его уровня. Я вспоминал, как играл с ним, и видел перед собой его глаза. Они были словно руки, которые обхватывали мою голову и направляли ее… И я думал: эге, да тут я борюсь за свое будущее! Если я не смогу соответствовать этому, со мной все кончено. Никто не захочет увидеть меня еще раз на экране. И конечно, после работы с Де Ниро я почувствовал, как мое актерское искусство поднялось на новый уровень. Он заставляет тебя подняться, потому что, если ты не поднимешься, то тебе крышка».
35. Вознаграждение
Монтаж фильма «Бронкская история» для Де Ниро был чем-то вроде марафонского забега. Он работал круглые сутки, собирая в своем монтажном кабинете в «ТрайБеКа» всех полуночников. Картина была готова к выпуску в октябре 1993 года. Последнее, что оставалось сделать, это наложить звук, но даже эта задача была непростой или таковой, во всяком случае, казалась.
В одну августовскую субботу Де Ниро собрался провести вечерок за звукорежиссурой последней отпечатанной версии фильма. Чаз Палминтери тоже хотел присутствовать, как он обычно и делал во время монтажа. Однако во второй половине дня Палминтери сообщил Де Ниро, что монтажные аппараты дали сбой и не смогут работать этим вечером. Потребуется несколько часов, чтобы довести машины до ума. А раз уж так получилось, почему бы им не поужинать спокойно вдвоем, а потом вернуться в монтажный кабинет? Де Ниро согласился, особенно после того как Палминтери предложил ему посетить новый ресторан, открывшийся неподалеку, куда ему рекомендовал наведаться Эрвин Винклер. Когда они пришли туда, Де Ниро пришел в восторг — сервис на высшем уровне, и, что немаловажно для человека, стремящегося к уединению, тут было тихо и спокойно. Если бы он задумался над этим серьезно, ему могло бы показаться подозрительным такое спокойствие в субботний вечер…
Когда Де Ниро провели на второй этаж ресторана, он был поражен. Он попал на настоящий банкет: 70 человек собрались, чтобы поздравить его с пятидесятилетним юбилеем. Де Ниро так замотался, что забыл о собственном дне рождения…
Среди приглашенных была вся элита художественного и литературного Нью-Йорка. Режиссеры — Фрэнсис Форд Коппола, Мартин Скорсезе, Брайан Де Пальма, Пенни Маршалл, Юло Гросбард и Элиа Казан; братья-актеры — Дэнни Де Вито, Харви Кейтель, Рауль Джулиа и Джордж Хайнс. Здесь были и писатели, вроде Норы Эфрон и давнего приятеля Пола Шрейдера, был и режиссер «Франкенштейна» Кеннет Брана со своей тогдашней супругой актрисой Эммой Томпсон. В качестве знака уважения в Нью-Йорк из Калифорнии специально на этот банкет прилетел главный художественный агент «САА» Майкл Овиц.
Похоже, вся съемочная группа «Бронкской истории» постаралась при устройстве этого действа. Бутафоры украсили залы ресторана так, словно
Основной темой вечера стали навязчивая скрытность и стремление Де Ниро к тайнам. Пол Шрейдер вспомнил, как однажды в ресторане они с Де Ниро дважды меняли столик из-за того, что Де Ниро опасался подслушивания. Причем, как со смехом рассказывал Шрейдер, дело было лет двадцать назад, сразу после «Злых улиц», когда вряд ли кому-нибудь было интересно, о чем они беседовали…
Наоми Кэмпбелл не появилась, зато тут были Туки Смит и Ума Турман. Кроме того, присутствовали дети Де Ниро — Рафаэль и Дрина, а также сама бывшая жена Дайан Эбботт.
«Ты был никудышним мужем, — говорила, по сообщениям, Эбботт Роберту Де Ниро. — Но хоть ты супруг и никакой, ты мой лучший друг. И ты настоящий отец нашим детям».
Тут присутствовала и мать Де Ниро Вирджиния Эдмирал, и, хотя отец его умер за несколько месяцев до того, дух его, казалось, незримо присутствовал на торжестве. Незадолго перед смертью Роберт Де Ниро-старший сделал по заказу Фрэнсиса Копполы дизайн этикетки для вина из собственных винных погребов режиссера. Коппола распорядился воспроизвести ярлык и поместить его на специальные бутылки вина, которые раздавались всем участникам вечеринки на память.
Эти бутылки особенно тронули Де Ниро в тот вечер. Отец его умер в возрасте семидесяти одного года. Целых сорок восемь лет он жил отдельно от сына, но даже в свое отсутствие он оказывал на жизнь сына сильнейшее влияние. Де Ниро всегда говорил об отце как об одаренном человеке, и многие его друзья разделяли это мнение. Уже через два года после смерти Де Ниро-старшего в Нью-Йорке в галерее О'Рэйли на Восточной Семьдесят девятой улице прошла ретроспективная выставка его работ. Многие из картин на этой экспозиции были взяты из частных коллекций друзей Де Ниро-младшего, в том числе Лайзы Минелли и Билла Мюррея.
Со смертью отца для Де Ниро словно исчез «пробный камень». Разобраться с архивом отца было сложно, и Де Ниро предпочел пока оставить все как есть.
«Долгое время я не хотел трогать его студию, разве что иногда вытереть пыль, — писал Де Ниро в статье в журнале «Вог», приуроченной к ретроспективной выставке. — Я хочу ее фотографировать и снимать на пленку, а сейчас я просто иногда прихожу туда просто посидеть… Все там в том же виде, как было при его жизни: эскизы тут и там, большая проволочная клетка для птички… В ней жил когда-то попугай по имени Димитриос, но и его теперь нет. На его месте нынче торчит птичье чучело».
В ранние годы своей карьеры Роберт Де Ниро носил приставку к своей фамилии — «младший», потому что отец был значительно более известен. Позже, когда в 1976 году вышла книжка стихов Де Ниро-отца, она была снабжена примечанием: «Стихи Роберта Де Ниро, художника, которого не следует путать с Робертом Де Ниро, актером, его сыном». У них были одинаковые имена, но как люди они очень различались.
«У меня был его характер, его эксцентричность, его страсть, — писал Де Ниро в статье в «Воге». — И мне тоже нравился запах краски, сигарет и старых заношенных свитеров… Ребенком я мало интересовался живописью, точно так же, как мой сын сейчас не интересуется актерской игрой. Мои родители разошлись, и я жил в Виллидж с матерью и не видел отца каждый день. А он ютился на чердаке в Сохо в те времена, когда там никто и жить-то не хотел…»
Они часто вместе смотрели кинофильмы, что оставило глубокий след в душе мальчика.
«Когда я видел европейские фильмы того времени, они вовсе не были такими знаменитыми, каким является у нас сегодня европейское кино. Самыми интересными актерами были, думаю, Джеймс Дин, Брандо, Монтгомери Клифт, Ким Стэнли и Грета Гарбо».
Хорошо известно увлечение его отца Гретой Гарбо, которую он лепил и рисовал. Де Ниро-младший говорит, что не видел фильмов с Гретой Гарбо в детстве, но когда увидел их, то поставил Гарбо как актрису очень высоко.