Неприятности – мое ремесло
Шрифт:
4
Номер отеля был пуст. В теплом воздухе еще витал аромат духов «Шалимар» и сигаретного дыма, как будто совсем недавно здесь кто-то был. Де Руз бросился в спальню, окинул взглядом одежду в двух встроенных шкафах и вещи перед зеркалом на комоде, вернулся в красно-белую гостиную и смешал себе крепкий коктейль из виски с содовой.
Затем он закрыл входную дверь на задвижку, сбросил грязную одежду и облачился в другой костюм, из более скромного материала, но такого же щегольского покроя. Завязывая длинный черный галстук
Прочистив дуло крошечного «маузера», де Руз собрал пистолет, вставил недостающий патрон в маленькую обойму и спрятал оружие в кобуру на лодыжке. Потом вымыл руки и поставил виски рядом с телефоном.
Первым делом он позвонил в редакцию «Кроникл» и спросил Вернера из отдела городских новостей.
– Вернер слушает. – Голос в трубке лениво растягивал слова. – Валяй. Что там у тебя?
– Это Джон де Руз, Клод. Посмотри-ка в своем списке, кому принадлежит калифорнийский номер пять-A-шесть.
– Должно быть, какому-то долбаному политику, – произнес протяжный голос, и в трубке стало тихо.
Де Руз сидел неподвижно, устремив взгляд на белую колонну с каннелюрами в углу комнаты. На ней стояла красно-белая ваза с красно-белыми искусственными розами. Де Руз с отвращением сморщил нос.
– Лимузин «линкольн» тридцатого года выпуска, – раздался в трубке голос Вернера. – Зарегистрирован на Хьюго Кэндлиса, апартаменты Каса-де-Оро, Клируотер-стрит, двадцать девять сорок два, Западный Голливуд.
– Он ведь юрист, да? – бесстрастно спросил де Руз.
– Причем известный. – Голос Вернера понизился до шепота. – Только между нами, Джон, и не для печати. Это большой мешок с дерьмом, которого даже умным не назовешь. Просто ошивается здесь достаточно долго и знает, кого можно купить… Ты во что-то влип?
– Нет, – мягко ответил де Руз. – Просто он задел мою машину и не остановился.
Он повесил трубку, допил виски и смешал себе еще одну порцию. Затем раскрыл лежавший на белом столе телефонный справочник, нашел телефон Каса-де-Оро и набрал номер. Телефонистка сообщила, что мистера Кэндлиса нет в городе.
– Соедините с его квартирой, – попросил де Руз.
На звонок ответил бесстрастный женский голос:
– Да. Это миссис Хьюго Кэндлис. Слушаю вас.
– Я клиент мистера Кэндлиса, и мне нужно срочно связаться с ним. Вы не могли бы мне помочь?
– Мне очень жаль. – Голос был спокойным, почти ленивым. – Мужа куда-то срочно вызвали, и его нет в городе. Я не знаю куда, но надеюсь, что ближе к вечеру он позвонит. Он уехал прямо из клуба…
– А какой клуб? – небрежно спросил де Руз.
– «Делмар». Он даже не заехал домой. Если ему нужно что-то передать…
– Спасибо, миссис Кэндлис. Возможно, я перезвоню.
Де Руз повесил трубку, и губы его медленно растянулись в печальной улыбке. Затем он отпил от новой порции виски с содовой, нашел в справочнике телефон отеля «Метрополь», позвонил и попросил соединить с мистером Чарльзом Леграном из номера 809.
– Шестьсот девять, – автоматически поправила
Де Руз поблагодарил ее, вытащил из кармана ключ с биркой и посмотрел на номер. 809-й.
5
Сэм, швейцар клуба «Делмар», прислонился к темно-желтому камню стены у входа и наблюдал за машинами, проносящимися по бульвару Сансет. Свет фар слепил глаза. Он устал, и ему хотелось домой. Он мечтал о сигарете и хорошем глотке джина. И чтобы дождь стих. В ненастье жизнь в клубе замирала.
Он отделился от стены и пару раз прошелся под козырьком по тротуару, похлопывая большими черными ладонями в больших белых перчатках. Потом принялся насвистывать «Скейтерз-вальс», но не смог справиться с мелодией и перешел к «Падшей женщине». У этой песни мелодии вообще не было.
Де Руз появился из-за угла, с Хадсон-стрит, и остановился рядом с Сэмом у стены.
– Хьюго Кэндлис в клубе? – спросил он, не глядя на Сэма.
Швейцар неодобрительно прищелкнул языком:
– Нет.
– А был?
– Спросите у стойки, миста.
Де Руз вытащил из карманов обтянутые перчатками руки и принялся накручивать пятидолларовую купюру на левый указательный палец.
– Там знают что-то такое, чего не знаешь ты?
Сэм ухмыльнулся, не отрывая взгляда от туго накрученной на палец купюры:
– В самую точку, босс. Да, был. Приезжает почти каждый день.
– Когда он уехал?
– Около половины седьмого, если не путаю.
– На своем синем лимузине?
– Точно. Только он сам за руль не садится. А вам это зачем?
– Тогда шел дождь, – спокойно заметил де Руз. – Очень сильный. Может, это был не «линкольн»?
– Нет, «линкольн», – запротестовал Сэм. – Я ж его сам туда сажал. Он ни на чем другом не ездит.
– Номер пять-A-шесть? – не унимался де Руз.
– Точно, – усмехнулся Сэм. – Как у члена городского совета.
– Шофера знаешь?
– Конечно… – начал было Сэм, но вдруг умолк и потер черный подбородок белым пальцем размером с банан. – Хотя… Или я большой черный придурок, или он опять сменил шофера. Того парня я не знаю – точно.
Де Руз вложил купюру в большую белую лапу Сэма. Швейцар схватил деньги, и взгляд его больших глаз стал подозрительным.
– А зачем вы задаете все эти вопросы, миста?
– Разве я не расплатился?
Де Руз вернулся на Хадсон-стрит, свернул за угол и сел в свой черный «паккард». Выехав на Сансет, он направился на запад, у самого Беверли-Хиллз свернул к подножью холмов и стал вглядываться в таблички с названием улиц. Клируотер-стрит тянулась вдоль склона холма, и с нее открывался вид на весь город. Апартаменты Каса-де-Оро на углу Паркинсон-стрит представляли собой квартал роскошных бунгало, окруженных стеной из сырцового кирпича с черепичным верхом. Вход в квартал занимал отдельное здание, а на противоположной стороне Паркинсон-стрит, напротив стены, располагался большой частный гараж.