Неприятности – мое ремесло
Шрифт:
Смуглые пальцы Марти на секунду обхватили запястья Дравека, но затем послышался громкий хруст, и руки Марти безвольно повисли. Хруст повторился, на этот раз чуть тише, и, перед тем как пальцы Дравека отпустили шею Марти, я увидел, что лицо Марти стало иссиня-черным. Мне вдруг вспомнилось, что люди со сломанной шеей иногда перед смертью проглатывают язык.
Затем Марти упал в углу комнаты, и Дравек стал пятиться от него, покачиваясь, словно человек, который споткнулся и никак не может восстановить равновесие. Сделав четыре нетвердых шага, Дравек опрокинулся назад и упал на спину,
Изо рта у него текла кровь, взгляд стал напряженным, будто он силился что-то рассмотреть в тумане.
Кармен Дравек опустилась на пол возле него и завыла, словно испуганное животное.
В коридоре послышался шум, однако к раскрытой двери никто не приближался. Слишком много тут было беспорядочной стрельбы.
Я поспешно подошел к Марти, склонился над ним, сунул руку в нагрудный карман и извлек из него толстый квадратный конверт, в котором лежал какой-то твердый предмет. Затем выпрямился и обернулся.
Где-то далеко тишину вечера нарушил вой сирены; похоже, звук приближался. Мужчина с бледным лицом с опаской заглянул в дверь. Я опустился на колени возле Дравека.
Он попытался что-то сказать, но слов я не разобрал. Вскоре напряжение исчезло из его глаз и взгляд стал рассеянным и безучастным, как у человека, всматривающегося в горизонт широкой равнины.
– Он напился, – с каменным выражением лица произнесла Кармен. – Заставил меня сказать, куда я иду. Я не знала, что он проследит за мной.
– Не надо было этого делать.
Я встал с колен и открыл конверт. Там лежали несколько фотографий и стеклянный негатив. Я бросил пластинку на пол, раздавил каблуком и стал рвать снимки, роняя обрывки на пол.
– В газетах появится много твоих снимков, девочка, – сказал я. – Но этих не будет.
Сирена завывала уже рядом с домом. Затем вой превратился в низкий гул и затих. К этому времени я как раз закончил рвать фотографии.
Я стоял посреди комнаты и задавал себе вопрос, зачем мне все эти хлопоты. Хотя теперь это уже не имело значения.
12
Гай Слейд облокотился на край большого письменного стола орехового дерева в кабинете инспектора Айшема, небрежно зажав зажженную сигарету между пальцами.
– Спасибо за подставу, сыщик, – сказал он, не глядя в мою сторону. – Люблю время от времени навещать парней из полицейского управления.
Он хмуро улыбнулся, так что от уголков глаз разбежались морщинки.
Я сидел у стола напротив Айшема. Это был долговязый седой мужчина в пенсне. Ни внешним видом, ни манерами он никак не походил на полицейского. Фиалка Макджи и детектив с веселыми глазами, ирландец по фамилии Гриннел, сидели на стульях с круглыми спинками у перегородки со стеклянным верхом, которая отделяла кабинет от приемной.
– Мне показалось, что вы слишком быстро обнаружили пятно крови, – сказал я Слейду. – Похоже, ошибся. Приношу свои извинения, мистер Слейд.
– Ага. И как будто ничего не было. – Он встал и взял со стола перчатку и ротанговую трость. – Ко мне больше нет вопросов, инспектор?
– На сегодня все, Слейд. – Голос Айшема звучал сухо и насмешливо.
Слейд повесил трость на руку, открыл дверь, с улыбкой оглядел комнату
Айшем повернулся ко мне:
– Нет нужды объяснять вам, как полиция относится к сокрытию убийства.
– Выстрелы, – вздохнув, сказал я. – Труп на полу. Голая, одурманенная девушка в кресле, не понимающая, что произошло. Убийца, которого ни я, ни вы не смогли поймать. А за всем этим бедный старый грубиян с разбитым сердцем, который пытался выпутаться из безнадежного положения. Давайте, валите все на меня. Я ни о чем не жалею.
Айшем махнул рукой:
– Кто убил Стайнера?
– Спросите блондинку.
– Желательно услышать это от вас.
– Если хотите знать мое мнение… – Я пожал плечами. – Шофер Дравека. Карл Оуэн.
Айшем, похоже, не слишком удивился. Фиалка Макджи громко хмыкнул.
– Что заставляет вас так думать?
– Сначала я подозревал Марти, отчасти потому, что на него указала девушка. Но ее словам нельзя доверять. Кармен ничего не знала, а просто воспользовалась случаем, чтобы отомстить бывшему дружку. Кармен не из тех, кто легко забывает обиды. Но Марти вел себя не так, как должен был вести себя убийца. Кроме того, он хладнокровный человек, а убийца явно запаниковал. Я еще не постучал в дверь, а тот уже бросился наутек… Разумеется, я подумал и на Слейда. Но он тоже не подходит. Слейда всегда сопровождают двое вооруженных людей, которых не так легко напугать. Кроме того, Слейд искренне удивился, обнаружив сегодня днем кровь на полу. Слейд был в доле со Стайнером и следил за ним, но не убивал. Во-первых, у него не было причин, а во-вторых, он не стал бы его убивать так – при свидетелях… А вот Карл Оуэн мог это сделать. Когда-то он был влюблен в Кармен, а может, любил ее до сих пор. Шофер имел возможность шпионить за ней, знать, куда ездит девушка и чем занимается. Он выследил Стайнера, вошел в дом с черного хода, оценил расклад с фотографированием и слетел с катушек. Застрелил Стайнера. Потом испугался и убежал.
– Несся до самого причала в Лидо и свалился в воду, – сухо добавил Айшем. – А вы не забыли, что Оуэн получил удар в висок?
– Нет. И еще я не забыл, что Марти каким-то образом узнал о фотопластинке. По крайней мере, он проник в дом, взял пластинку, а тело Стайнера спрятал в гараже, чтобы получить свободу действий.
– Приведите Агнес Лаурел, Гриннел, – распорядился Айшем.
Детектив встал, быстрым шагом пересек кабинет и скрылся за дверью.
– Ну ты даешь, парень! – воскликнул Фиалка Макджи.
Я не удостоил его взглядом. Айшем оттянул складку кожи у кадыка и принялся рассматривать ногти на другой руке.
Гриннел вернулся с блондинкой. Ее спутанные волосы разметались по воротнику пальто. Серьги из черного янтаря она сняла. Агнес выглядела усталой, но уже не напуганной. Девушка медленно опустилась на стул у края стола, где сидел Слейд, и сложила на коленях руки с серебристыми ногтями.
– Ну что ж, мисс Лаурел, – тихо сказал Айшем, – теперь мы хотим послушать вас.
Девушка опустила взгляд на сложенные на коленях руки и заговорила – без запинки, тихим и ровным голосом: