Неприятности – мое ремесло

Чандлер Рэймонд Торнтон

– Возможно. – Никки выключил фонарь. – Только не хочется руки марать.

Заппарти поднес ладони к лицу, затем медленно опустил и начал говорить. Он говорил монотонным голосом и не открывал глаз, словно боялся света фонаря:

– Похищение организовал Паризи. Я ничего не знал до самого последнего момента. Примерно месяц назад он вломился ко мне с двумя громилами. Он откуда-то узнал, что Кэндлис вытряс из меня двадцать пять кусков, обещая снять с моего сводного брата обвинение в убийстве, а потом сдал парня. Я Паризи этого не рассказывал. До

сегодняшнего дня я даже не подозревал, что он в курсе. Он явился в клуб часов в семь или чуть позже и заявил: «Мы взяли твоего дружка Хьюго Кэндлиса. Дело на сто тысяч, быстрый оборот. Тебе нужно только распределить выкуп тут, между столами, смешав с остальными деньгами. Деваться тебе некуда – получишь свою долю, а если будешь упрямиться, то дело повесят на тебя». Вот, собственно, и все. Паризи уселся у меня – ждал своих парней и грыз ногти. Сильно задергался, когда они не появились. Один раз выходил звонить к телефону в пивном зале.

Де Руз затянулся сигаретой, прикрывая ее ладонью.

– Кто был наводчиком и от кого ты узнал, что Кэндлис здесь?

– От Мопса. Но я не знал, что Кэндлис мертв.

Никки засмеялся и несколько раз щелкнул выключателем фонаря.

– Не выключай, – попросил де Руз.

Никки направил луч фонаря прямо в бледное лицо Заппарти. Тот поджал губы, потом вытянул их в трубочку. Затем на короткое время открыл глаза – безжизненные, как у дохлой рыбы.

– Тут чертовски холодно, – сказал Никки. – Как поступим с его высочеством?

– Отведем в дом и привяжем к Кэндлису. Пусть согреют друг друга. Утром вернемся и проверим, не появились ли у него свежие мысли.

Заппарти вздрогнул. В уголке ближнего к де Рузу глаза блеснуло что-то похожее на слезу.

– Ладно. Все спланировал я. Машина с газом – моя идея. Деньги меня не интересовали. Мне был нужен Кэндлис. Мертвый. Моего младшего брата повесили в Квентине в прошлую пятницу.

Заппарти умолк. Никки негромко выругался. Де Руз не пошевелился и не издал ни звука.

– Мэттик, шофер Кэндлиса, тоже был в деле. Он ненавидел хозяина. Он должен был сесть за руль поддельной машины, чтобы у Кэндлиса не возникло подозрений, а потом смыться. Но перед самым делом он вылакал слишком много виски. Паризи занервничал и приказал его убрать. Машину вел другой парень. Дождь оказался очень кстати.

– Уже лучше, Заппарти, но это еще не все, – сказал де Руз.

Заппарти передернул плечами, приоткрыл глаза и усмехнулся:

– Какого черта вам еще нужно? Блюдечко с голубой каемочкой?

– Хотелось бы знать, какая птичка напела вам про меня… Ладно. Сам разберусь.

Де Руз убрал ногу с подножки, швырнул окурок в темноту, захлопнул заднюю дверцу машины и устроился на переднем сиденье. Никки убрал фонарь, сел за руль и завел мотор.

– В ближайшее место, откуда можно вызвать такси, Никки, – попросил де Руз. – Потом покатаешься еще часок и позвонишь Фрэнси. Тогда тебе все расскажу.

Блондин медленно покачал головой:

– Ты отличный парень, Джонни, и ты мне

нравишься. Но все это зашло слишком далеко. Я отвезу его в полицейское управление. Не забывай, что у меня дома где-то под грудой грязных рубашек валяется лицензия частного детектива.

– Дай мне один час, Никки. Всего час.

Машина спустилась с холма, пересекла автостраду Санленд и двинулась по склону другого холма в сторону Монтроза.

– Договорились, – после долгого молчания произнес Никки.

11

Часы в углу конторки портье в вестибюле Каса-де-Оро показывали двенадцать минут второго. Вестибюль был оформлен в старинном испанском стиле: черно-красные индейские циновки, кресла с кожаными подушками и кожаными кисточками по углам, серо-зеленые двери из оливкового дерева с массивными коваными петлями.

Худой щеголеватый портье с напомаженными светлыми усами и белокурыми, зачесанными назад волосами облокотился на конторку, бросил взгляд на часы и зевнул, постукивая отполированными ногтями по краешкам зубов.

Дверь с улицы открылась, впуская де Руза. Он снял шляпу, встряхнул, снова надел и сдвинул на глаза. Потом медленно обвел взглядом пустой вестибюль, подошел к конторке и похлопал по ней ладонью в перчатке:

– В каком бунгало Хьюго Кэндлис?

Портье был явно недоволен. Он посмотрел на часы, затем на де Руза.

– Двенадцать «С». О вас доложить? Время позднее… – Молодой человек надменно улыбнулся. Говорил он с легким акцентом.

– Нет.

Де Руз повернулся спиной к конторке и пошел к двери со стеклянным ромбом в центре. Такие двери часто встречаются в богатых частных домах.

Не успел он протянуть руку к двери, как за его спиной раздалось резкое дребезжание звонка.

Де Руз оглянулся и вернулся к конторке. Портье поспешно отдернул руку от кнопки.

– Прошу прощения, но это не какие-нибудь дешевые меблирашки.

Тон портье был саркастическим и враждебным.

На щеках де Руза проступили красные пятна. Он перегнулся через конторку, схватил портье за обшитый тесьмой лацкан пиджака и рывком притянул к себе, так что молодой человек навалился грудью на край конторки.

– Что ты сказал, гомик?

Портье побледнел, но все же ухитрился еще раз нажать на кнопку звонка дрожащей рукой.

Из-за конторки появился маленький плотный мужчина в мешковатом костюме.

– Эй!.. – произнес он, выставив вперед пухлый палец.

Де Руз отпустил портье и без всякого выражения посмотрел на пепел от сигары на пиджаке коротышки.

– Я тут присматриваю за порядком. Хочешь неприятностей – обращайся ко мне.

– Совсем другой разговор, – сказал де Руз. – Отойдем-ка в сторонку.

Они уселись в углу возле пальмы. Коротышка благожелательно зевнул, приподнял край накладки из искусственных волос и почесал голову.

– Кувалик, – представился он. – Иногда самому хочется приласкать этого швейцарца. Что у вас тут стряслось?