Неприятности – мое ремесло
Шрифт:
Рука Фрэнсин Лей замерла на секунду и снова стала гладить его лоб.
– Жена Кэндлиса тоже замешана. Похоже, та еще штучка. Ей были нужны деньги Хьюго и все мужчины на свете – за исключением Хьюго. Слава богу, она жива. Много интересного рассказала. И Заппарти тоже.
– Да, милый, – прошептала Фрэнсин Лей.
– Кэндлис мертв. – Де Руз зевнул. – Он был мертв еще до того, как мы ввязались в это дело. Его просто хотели убить. А Паризи ничего не волновало – лишь бы заплатили.
– Да, милый, – повторила
– Остальное доскажу утром. – Голос де Руза стал хриплым. – Думаю, мы с Ником чисты перед законом… Поедем в Рино, поженимся… Мне надоело шляться по бабам… Налей мне еще выпить, детка.
Фрэнсин Лей не пошевелилась, только ласково провела пальцами по его лбу и вискам.
– Да, милый.
– И не называй меня «милым», – пробормотал де Руз. – Зови меня просто «тряпкой».
Когда де Руз заснул, Фрэнсин соскользнула с подлокотника и села на пол рядом с креслом. Она сидела не шевелясь и смотрела на де Руза, обхватив подбородок длинными изящными пальцами с вишнево-красными ногтями.
Испанская кровь [14]
1
Большой Джон Мастерс был огромен и лоснился от жира. Обвислые щеки, очень пухлые пальцы в ямочках, зачесанные надо лбом рыжеватые пряди. Он носил темно-красный пиджак с накладными карманами, галстук в тон пиджаку и желтую шелковую рубашку. Изо рта торчала толстая коричневая сигара с алыми и золотыми полосками.
Толстяк наморщил нос, покосился на закрытую карту, сдержал ухмылку.
14
Рассказ «Spanish Blood» опубликован в журнале «Black Mask» в ноябре 1935 г.
– Давай, Дейв, здесь тебе не муниципалитет.
На стол легли четверка и двойка. Дейв Ааге мрачно взглянул на них, опустил глаза на карты в своей руке. Он был высоким и тощим, с вытянутым лицом и волосами цвета мокрого песка. Держа карты на ладони, он медленно перевернул верхнюю и бросил на стол. Дама пик.
Большой Джон Мастерс разинул рот, пожевал сигару, хмыкнул:
– С тебя причитается, Дейв. Иногда леди права.
С довольным видом он перевернул закрытую карту. Пятерка.
Ааге вежливо улыбался, не двигаясь с места. Из-за длинной шелковой портьеры, закрывавшей узкое арочное окно, раздался приглушенный звон. Ааге вынул сигарету изо рта, аккуратно пристроил ее на край пепельницы, стоявшей на подставке рядом с карточным столом, и потянулся за портьеру к аппарату.
Он сказал что-то в трубку холодным, шелестящим голосом и долго слушал. Ничего не отражалось в его зеленоватых глазах и узком лице. Мастерс поежился и прикусил сигару.
После долгой
– Мы дадим вам знать.
Он положил трубку на рычаг и задернул штору. Затем поднял с подноса сигарету и потянул себя за мочку уха.
– Что, черт возьми, стряслось? – рявкнул Мастерс. – Гони мою десятку.
Ааге сухо улыбнулся, откинулся на спинку кресла, потянулся за стаканом, отпил, поставил стакан и затянулся сигаретой. Его движения были расслабленными, почти рассеянными.
– Мы с тобой парни не промах, верно, Джон?
– Еще бы! Этот город принадлежит нам. Но какое отношение это имеет к блэкджеку?
– А до выборов осталось два месяца, не так ли, Джон?
Мастерс нахмурился, выудил из кармана новую сигару, вставил в рот.
– И что с того?
– Представь, что у наших недоброжелателей возникли проблемы. Только что. Разве это не отличная новость?
– Хм… – Мастерс поднял брови, такие густые, что пришлось напрячь все лицевые мускулы, чтобы сдвинуть их с места. Некоторое время он размышлял. – Паршиво, если его не схватят по горячим следам. Избиратели решат, что мы его наняли.
– Ты говоришь об убийстве, Джон, – терпеливо сказал Ааге. – А я ни словом не обмолвился об убийстве.
Мастерс опустил брови и дернул за жесткий черный волос, торчавший из ноздри.
– Так говори, не тяни!
Ааге улыбнулся, выпустил кольцо дыма, наблюдая, как оно рассеивается.
– Мне только что сообщили. Донеган Марр мертв.
Мастерс не спешил. Его туша медленно наклонилась над карточным столом. Когда наклоняться стало некуда, челюсть отвисла, а мышцы вздулись, словно толстая проволока.
– Что? – прохрипел он. – Что?
Ааге кивнул, невозмутимый, как вечные льды.
– С убийством ты угадал, Джон. Он был убит полчаса назад в собственном офисе. Убийцу не нашли. Пока.
Мастерс пожал плечами и откинулся назад. С глупым выражением на лице оглядел комнату. И внезапно рассмеялся. Смех гремел в башенке, где сидели мужчины, раздавался в громадной гостиной, отражаясь от мрачной мебели, торшеров, которых хватило бы для освещения бульвара, двойного ряда картин маслом в массивных золоченых рамах.
Ааге молчал. Затем медленно раздавил окурок в пепельнице, пока тот не превратился в горсть пепла, и стряхнул пепел с тонких пальцев.
Смех замер внезапно. В комнате стало тихо. Казалось, смех изнурил Мастерса. Он промокнул лицо.
– Мы должны действовать, Дейв, – сказал он невозмутимо. – Чуть не забыл. И поскорее. Это же динамит.
Ааге снова потянулся к портьере и перенес аппарат на карточный столик.
– И мы знаем как, верно? – спокойно заметил он.
В грязновато-карих глазах Джона Мастерса зажегся коварный огонь. Он облизал губы и потянулся громадной рукой к трубке.