Неприятности по обмену
Шрифт:
Блондинку реакция мужчин обрадовала. Она задрала острый подбородок.
— Вы нас не видели, ясно? — проговорила она командирским тоном. — Иначе леди Микаэла в лягушек превратит. Правда? — девочка посмотрела на Вику.
— Превращу, — пообещала та, с трудом сдерживая смешок. Ну и дела!
— Вы поняли? — спросила девочка строго.
— Да, леди Риа, — пробормотали слуги.
Риа…
Странное имя. Но теперь Вика хотя бы знала, как к блондинке обращаться.
Остаток пути Риа не бежала, а почти летела, будто следом гнался дракон.
Риа пулей влетела внутрь и плюхнулась в кресло.
— Уфф… — она облегченно вытерла лоб.
Вика огляделась. Они попали в просторную гостиную в бело-сиреневых тонах с пятью дверьми, считая входную. Неподходящие цвета, маркие. Особенно для мебели. Испачкаешь белый диван, пятна на всю жизнь останутся. Бабушка Анфиса назвала бы подобную обстановку расточительством.
Вика с любопытством распахнула одну из дверей.
— Куда ты? — сердито спросила блондинка. — Ты же разлюбила игровую. Неделями твердила, что её переросла. Ох, Мика, с тобой не соскучишься!
Кресло недовольно скрипнуло. Риа вознамерилась пойти следом. Но Вика мгновенно забыла о ней, застыла на пороге, будто ноги превратились в корни векового дерева. Но виной тому стали не десятки кукол или карты незнакомой местности на полу. И даже не игрушечный трёхэтажный дом с человеческий рост! Взгляд приковался к портрету в золотой раме на противоположной стене.
Художник изобразил мужчину и женщину. Широкоплечий блондин с чуть вьющимися длинными волосами стоял на фоне могучего дуба с разноцветными фонариками. За спиной стройной брюнетки протиралось бирюзовое море, и высились чёрные скалы. Вика посмотрела в зеленые глаза, невероятно похожие на свои, и покачнулась. Перевела взгляд на мужчину и села на пол.
С портрета смотрел отец — Николай Волков. Лет на пятнадцать моложе. Без тени привычного безумия в голубых глазах.
— Тебе нехорошо? — Риа подбежала к Вике и потрогала лоб — мокрый от пота.
Та замотала головой. Губы шепнули:
— Это папа.
— Разумеется. А кто ж ещё? — Риа нахмурила тонкие брови. — Ладно, хочешь сидеть здесь, сиди. Я принесу приличную одежду.
Едва девочка скрылась, Вика наша силы подняться. Пошатываясь, подошла к портрету. В голове царил сумбур. Сон становился всё загадочнее. Если это, конечно, сон.
— Николас Флоренс и Доминика Ларье, — прочитала девочка в левом нижнем углу картины имена мужчины и женщины.
Николас…
Вика закусила нижнюю губу. Отец всегда называл себя Ник. Ник, а не Коля. За его спиной художник изобразил дуб с фонариками. Точь-в-точь такой же вышит на одеяле, в которое девочка была завернута, когда они с отцом появились на Цветочной улице. А зеленоглазая женщина! Сходство с Викой налицо! Правда, подбородок дочери достался от папы. И губы тоже. У Доминики Ларье они тоньше,
Но ведь это не по-настоящему! Вика много лет представляла, как выглядела мама. Сон и подарил портрет.
— Переодевайся.
Риа вернулась с сиреневым платьем в руках.
— Фу-у-у, — скривилась Вика. — Столько кружев. Я буду похожа на торт!
— Переодевайся! — блондинка была непреклонна.
Пришлось подчиниться.
— Где сейчас папа? — осторожно спросила Вика, пытаясь попасть в длинные, расширяющиеся к низу рукава.
Риа вздрогнула. Светло-серые глаза беспокойно заморгали.
— Мика, ты надо мной издеваешься? — спросила она сердито, но получив отрицательный ответ, запричитала. — О, боги моря! Не могла же картина Руди отбить у тебя память? Или могла? Тогда мы точно пропали!
— Риа, ты не ответила, — напомнила Вика и принялась сочинять на ходу. — Я не всё забыла. Тебя помню. А ещё бабушку и леди мегеру. Меня крутило внутри картины и обо что-то ударило. Но если ты поможешь, я вспомню и всё остальное.
На лице белокурой девочки отразилась скорбь.
— Господин Николас погиб. Тебе месяца три-четыре было. Его развоплотило от заклятья. Вместе с твоей близняшкой Викторией. Он поехал в гости к родственникам в Лесовию и взял твою сестру с собой. А ты здесь осталась — у леди Деметры.
Вика не чувствовала, как тонкие пальчики ловко застёгивали множество пуговиц на спине. С каждым словом сердце колотилось сильнее.
— Жалко близняшку, — посочувствовала Риа. — Но этот замок бы развалился, живи здесь ещё и твоя копия. Я бы точно с ума сошла. Хотя, — она на секунду примолкла. — Будь у тебя сестра, моя компания б не понадобилась. Я была бы простой служанкой. Никому бы и в голову ни пришло называть меня «леди».
В голосе девочки прозвучала печаль, но Вика, поглощенная тревожными мыслями, не заметила.
— А мама? Где она?
Риа презрительно фыркнула.
— Где ж ей быть? В «Радужной лагуне», разумеется! Это остров посреди моря — для любимчиков короля. Ты мать два года не видела. И пусть она столько же не объявляется! Леди Доминике никогда не было до тебя дела. Таких эгоисток больше ни в Моревии, ни в Лесовии, ни в Простории не сыскать. Леди Деметра по сравнению с ней сама доброта!
Вика задрожала.
— Тебя знобит? — испугалась Риа, но быстро приложила палец к губам. — Кто-то идёт. Не рассказывай никому, что потеряла память. Может, она вернётся через пару часов, а мы всех переполошим.
Девочка не ошиблась. Порог игровой комнаты перешагнула высокая полноватая женщина с очками на крючковатом носу. Из-под белого накрахмаленного чепца выглядывали темно-русые кудри.
— Вот вы где, — проговорила она тоном самой строгой учительницы.
— Доброе утро, леди Малена, — поздоровалась Риа, делая лёгкий реверанс. — Мы с леди Микаэлой обсуждали планы на день.
— Разумеется, моё присутствие в них не входило, — заметила мегера снисходительно. — Оставь нас с леди наедине.