Неприятности по обмену
Шрифт:
— Нам нужно серьезно поговорить, — объявил магистр.
Вика нервно сплела пальцы под столом. Неужели, заподозрил подмену?
— Я знаю, что тебя тревожит, — продолжил он мягко. — Не бойся контролёра. Его обязанность — измерить твою магию. Твоя задача — не слишком стараться. Чем слабее покажутся способности, тем лучше.
Девочка испытала облегчение. Магистр считал, что перед ним Микаэла. Отлично! Ни к чему рассказывать тайну первому встречному. Высокомерная бабушка и та не вызывала доверия. Что до загадочного измерения магии, это дело десятое.
— Однажды ты спросила, почему я здесь, — серые глаза магистра блеснули. — Многие удивляются, что леди Деметра доверила обучение единственной
Вика сильнее сплела пальцы. Чужих секретов ей и не хватало!
— Я знал твоего отца, Микаэла.
Девочка ахнула и позабыла об осторожности.
— Правда?!
— Мы познакомились детьми, — закивал магистр, его высокий лоб прорезала вертикальная морщинка. — Я рано остался сиротой, и родители Ника взяли меня на воспитание. Мы были, как братья. Когда ты и Виктория появились на свет, я дал Нику слово позаботиться о вас, если с ним и Доминикой что-то случится. Мы даже бумаги оформили. Но, когда стряслась беда, вмешалась леди Деметра. Не пожелала, чтобы ты воспитывалась в Лесовии. К тому же, Доминика была жива. Она отказалась от прав на тебя, но потребовала, чтобы опекуном назначили бабушку.
— Поэтому вы стали моим учителем? — догадалась Вика.
— Да. Семейству Ларье пришлось пойти на уступку. По закону, я представляю твоего отца, и отмахнуться от меня не имеют права.
Магистр поднялся из-за стола и подошёл к картине. Остановился, поглаживая гладко выбритый подбородок. Он смотрел на Николаса Флоренса. Доминика Ларье его не интересовала.
— Каким он был? Мой папа?
Вика встала рядом с блондином, с трудом сдерживая дрожь. Она всегда воспринимала отца большим ребёнком. В хорошие дни он был выдумщиком и шалопаем. В плохие превращался в крайне неприятного типа, становился нервным и капризным. Не слушался даже бабушку Анфису.
Вика не могла представить отца другим.
— Ник был талантливым колдуном, — улыбнулся магистр. — Учёба давалась легко, любые заклятья разучивал за пару дней. Иногда Ник жестоко поступал с недругами и завистниками, но ради близких сворачивал горы. Я сбился со счёта, сколько раз он меня выручал. Однажды спас жизнь. Меня же не оказалось рядом, когда смертельная опасность грозила ему. Никогда себе этого не прощу.
Лицо магистра исказилось от боли. Вика испытала неловкость и перевела взгляд на портрет. Посмотрела в глаза отцу — ясные, как небо в солнечный день. В облике Николаса Флоренса ощущалась сила и надежность. Ну и дела! Могущественный колдун! А дочь годами его стыдилась. Нехорошо-то как…
Блондин сжал кулаки до хруста в пальцах.
— До сих пор неизвестно точно, что случилось в тот трагический день, — произнес он горько. — Ты знаешь предысторию. Но в ней остается много пробелов. Была ли гибель Ника и Виктории случайностью? У меня нет ответа. Но одно я знаю точно, Микаэла. Николас не хотел, чтобы ты переезжала в королевский дворец. Он никогда не считал работу мастеров фантазий честью.
Вика чуть не спросила, кто такие мастера фантазий. Но вовремя прикусила язык.
— Я буду рядом, когда ты предстанешь перед контролёром, — пообещал магистр, отворачиваясь от портрета. — Пока же веди себя, как приличная колдунья. Не гневи бабушку, — глаза блондина весело засверкали. — Понимаю, сидеть взаперти скучно. Может, тебе что-нибудь принести?
Вдоль позвоночника пробежала стайка мурашек.
— Да! — задохнулась Вика от радости. — Картину! Ту, что висит в комнате с цветами. Там три дамы нарисованы.
Магистр удивился просьбе. Но расспрашивать не стал.
— Леди Деметре это не понравится. Но автор картины твой прадед — Руди Флоренс. Значит, она принадлежит
…Оставшись одна, Вика без сил упала в кресло. Голова потяжелела, как после тестов по алгебре. Увы, предстояло решить задачи труднее математических. Девочка поверила, что не спит. Во-первых, таких реалистичных снов не бывает. Во-вторых, дома с ней часто происходили странные вещи. Взять вчерашнюю чашку, спрыгнувшую со стола! В-третьих, существование магического королевства объясняло, почему за столько лет у них с отцом не нашлись родственники. Они жили здесь и не подозревали, что Ник и Вика живы.
Оставались два вопроса: как попасть домой, и куда делась Микаэла? Застряла в картине? Или загремела в Викин мир — к папе и бабушке Анфисе? Ох! Колдунья в трёхкомнатной квартире наворотит таких дел, что вся девятиэтажка подпрыгнет! Похоже, сестричка не отличается покладистым характером. Вдруг превратит соседей в лягушек, а Цветочную улицу в болото?
Хорошо хоть магистр сдержал слово. Через полчаса слуги внесли в игровую комнату злосчастную картину. Она заняла почётное место на стене — по соседству с родительским портретом. Вика внимательно осмотрела нарисованных женщин. Набравшись храбрости, постучала по раме и тихо позвала: «Мика? Мика, ты здесь?». Ответа не последовало. Вика восстановила в памяти свои действия накануне и проделала то же самое: провела пальцами по кромке подола средней дамы и прижала ладонь к полотну. Но ничего не произошло. Портал в другой мир оставался самой обычной картиной.
Вика расстроилась, но не сдалась. Раз картина затянула внутрь однажды, значит, получится попасть туда снова. Не хочет по-хорошему, возьмем измором!
Мика колдовала в спальне сестры. Перебирала заклятья, которые разучивала с магистром Томом и втайне от него. Но они отказывались работать. Все до единого! Не действовали даже примитивные: «зажечь свет», «открыть дверь» или «в какой стороне море?». Девочка была на грани истерики. Ни разу в жизни она не чувствовала себя столь беспомощной. Вот, значит, каково людям из Простории! Они не владели магией и покупали наполненные ею предметы, вроде кулона с морской водой, что висел у Мики на шее.
— Виктория, хочешь завтракать, подогрей себе сама, а я полежу, — раздался из-за закрытой двери голос старушки.
В обмороке она пробыла недолго. Очнувшись, не вспомнила, почему лишилась сознания. Винила во всём давление. Мика не поняла, почему. Ни она сама, ни её отец Николас на старушку не давили. Ни словом, ни делом.
— Подогреть, — прошептала девочка, не представляя, как это сделать без колдовства.
Она не забыла тоненькую загоревшуюся палочку и правильный круг огня под чайником. В этом мире работала незнакомая магия, к которой у Мики не было способностей. В животе обиженно заурчало от голода, но девочка сжала зубы. Нет, завтракать она не будет! Её дело — колдовать. Вдруг хоть что-то получится!
Потерпев с десяток неудач, Мика решила создать фантазию. Девочка ненавидела этот вид колдовства. Однажды он превратится в работу. Так решил контролёр, измерявший магию Мики в младенчестве. Через эту процедуру проходили все новорожденные Моревии и Лесовии. Но разве создание фантазий — честь? Придётся всю жизнь развлекать короля и его семью. У профессии только название красивое — мастер фантазий. На деле такие, как Мика, обыкновенные шуты!
Девочка зажмурилась, освобождая горячую голову от тревог. Следовало представить фантазию. В мельчайших деталях. Нарисовать её мысленно, штрих за штрихом. Нечто вымышленное, например, мифического дракона, которым в колдовском мире пугали непослушных детей. Или же реальных живых существ — колдуна, животное, рыбу, насекомое.