Непутевый ученик в школе магии 15: Волнения в древней столице (Часть 2)
Шрифт:
— Невозможно!.. — вырвалось у Масаки, когда его барьер разрушился.
Меч несся прямо ему в лицо. Но порыв ветра со стороны сдул двух традиционалистов.
— Итидзё-кун, магию отрезало!
Несмотря на краткость предупреждения, Масаки понял Маюми. Порыв ветра был создан изменением явления. Не самой магией, это был результат предстоящего процесса перезаписи явления. Эффект от огненного меча улетучился.
Правой рукой Масаки снова схватился за красный CAD. Селектор активации магии находился на спусковом крючке.
Правые руки
«Они лишь куклы из плоти».
Марионетки, намерения которых управляются магией, как конечности настоящих кукол — нитями.
Масаки навёл CAD на шесть кукол.
Контролирующая их магия была отрезана?
«Мой "разрыв" не должен приводить к такому паршивому результату».
Масаки нажал на спусковой крючок шесть раз.
Куклы выставили перед собой огненные мечи. Они приняли магическую защитную стойку.
Ни Масаки, ни Маюми не знали, что это даст. В конце концов, это было бессмысленно. Нога традиционалиста, который превратился в куклу из мяса, разорвалась.
Расцвел красный цветок.
Плазма испарялась, и красные кровяные тельца вырывались через кожу.
Масаки установил силу «разрыва» на несмертельный уровень, чтобы лишь нейтрализовать врагов. Разорвалась нога ещё одного традиционалиста. И ещё одного. И ещё, и ещё. Расцвело шесть цветов, которые тут же развеялись по ветру. Шесть волшебников жалко упали на землю. Они испытали настолько сильную боль, что даже огонь угас. У каждого мало что осталось от обугленной правой руки, а одна нога была разорвана; кровеносные сосуды, мышцы, кожа, всё, кроме костей, превратилось в клочья.
От ужасного зрелища Маюми прикрыла рот рукой. Эта молодая леди из Десяти главных кланов оказалась довольно крепкой, поскольку нормальной реакцией была бы рвота. Масаки повернулся к ней, на его лице не было ни колебаний, ни сожалений.
Такое же явление произошло и перед Тацуей. Руки четверых волшебников объял огонь. Но кое-что отличалось — ещё их охватил белый туман. Пламя пыталось сопротивляться холодному воздуху, но тот покрыл всю кожу и потушил огонь. Подавляющая магия поглотила искусственное пламя. Разумеется, это постаралась Миюки. Её магия могла сковать холодом даже разум, так что она без труда могла заморозить последовательность магии.
Тацуя направил руку на ноги врагов. Бёдра сразу четырех противников одновременно взорвались кровью. Они попадали на землю. Сильная боль сотрясла нити управления. Колебания пошли в обратную сторону.
«Там», — Тацуя посмотрел в сторону бамбукового леса.
Колебания нитей были вызваны псионами, а ни одна псионовая волна не могла избежать «глаз» Тацуи. Он вытянул правую руку в сторону кустов, а с пауками, которые посыпались ему на голову, расправился левой. Те исчезли без следа, и в то же время из зарослей послышался крик.
— По-прежнему чувствуется
— Похоже, потребуется некоторое время, чтобы освоить его полностью. — Однако Миюки высказала противоположную оценку.
Им обоим следовало подумать о чём-то другом, например, о том крике и лежавших перед ними шестерых людях. Однако Тацуя знал, что пользователи ходзюцу не сбегут из-за боли, а Миюки верила, что нет добычи, которая сможет ускользнуть от брата.
Тацуя выволок из леса еще одного пользователя ходзюцу. Довольно старый мужчина, на вид лет шестидесяти. Он заставлял себя держаться в сознании. Старик использовал что-то вроде акупунктуры — воткнул в область талии длинную иглу, которая, похоже, убрала всю боль от раны в бедре. Пользователь ходзюцу сделал лишь это, больше он не сопротивлялся. Похоже, его снова поразила волна боли, как только он попытался использовать магию. Он колебался, не зная, стоит ли молить о пощаде или просто сдаться.
— Тацуя-кун, Итидзё-кун, что будем с ними делать?
Тацуя посмотрел на Масаки. Тот заговорил первым:
— Сначала я допросил бы этого мужчину, но... — Масаки увидел, как старый пользователь ходзюцу с вызывающим видом сел на землю. Среди нападавших лишь этот старик оставался в сознании. — Сомневаюсь, что он так просто ответит нам. А поскольку они побеждены, барьер древней магии наверняка тоже рухнул.
— Сюда... могут зайти люди?
— Да. Думаю, наши действия можно назвать допустимой обороной, но... они сами виноваты, что их правые руки обуглились.
— Тем не менее допрос, проведённый нами, гражданскими, будет считаться незаконным. Нас, может быть, даже арестуют по подозрению в... пытках, несправедливом удерживании, запугивании, насилии.
— Да, и я так считаю.
— Тацуя-кун, а что ты думаешь?
— Вряд ли нас арестуют, но с другими доводами я согласен. Однако передавать их в послушную им полицию не самое лучшее решение, верно?
Маюми, недовольно поморщившись, задумалась, но потом всё же вздохнула и сдалась:
— Давайте свяжемся с полицией.
— Сэмпай, я позвоню, — с этими словами Миюки достала свой информационный терминал.
— Хорошо, Миюки-сан.
Пока она звонила в полицию, Маюми и Масаки смотрели на неё. Они не заметили, что Тацуя глядел на традиционалистов из буддийской секты, которые лежали на земле. И также они не поняли, что его интересовали вовсе не их раны.
В конце концов, обследование горы Араси завершилось для группы Тацуи в полиции.
Раны традиционалистов оказались слишком серьезны. Детектив не захотел сотрудничать, даже услышав фамилии Саэгуса и Итидзё. Более того, он, похоже, с неприязнью относился к Десяти главным кланам и нарочно искал их ошибки.