Нераспустившийся цветок
Шрифт:
Глава 14
Я тебя люблю
Вивьен
Машина Оливера исчезла. Может он повез парней на ланч. Мне не следовало настаивать на том, чтобы остановиться и купить свои пончики, но мы выехали рано и не останавливались по пути.
— Шон говорил, что они куда-то собираются?
Алекс протягивает мне два пакета продуктов.
— Нет, но это же парни, ты знаешь, забывчивые и непредсказуемые.
—
Мы несем пакеты в кухню.
— Что за черт? — говорит Алекс.
Кай сидит за кухонным столом, прижимая пакет со льдом к кровоточащему носу, а Шон стоит, облокотившись на столешницу.
— Что произошло? Где Оливер?
Кай смотрит на меня из-за пакета со льдом.
— Очень мило, Вив. Я сижу здесь с размазанным лицом, а все, что тебя интересует, это «где Оливер?».
Я ставлю пакеты на стол.
— Нет, я также спросила, что произошло.
— Кай не смог держать рот на замке, за что и получил в нос, — ухмыляется Шон.
Я перевожу взгляд с Шона на Кая.
— Что произошло?
— Эй, детка, может, мы пройдемся и оставим этих двоих поговорить.
— Тогда поторопись помочь мне разобрать пакеты, — отвечает Алекс.
— Кай? — я подхожу ближе и смотрю на него.
— Он ударил меня.
— Почему?
— Не знаю. Просто с цепи сорвался, — он пожимает плечами.
Шон прочищает горло. Кай смотрит на него и вздыхает.
— Должно быть, я кое-что сказал.
— Что?
Он продолжает смотреть на Шона, затем снова на меня.
— Я сказал, что ты хорошо делаешь… минет.
Шлеп!
— БЛ*ДЬ! Мой нос!
Пакет со льдом падает на пол, а я смотрю на кровь на моей ладони.
— Да, пойдем, Шон, — Алекс хватает его за руку, оставляя продукты на столешнице.
Я бросаю Каю рулон бумажных полотенец. Глаза наполняются слезами, а руки трясутся. Он пытается оторвать кусок.
— Что с тобой не так, черт возьми?
— Со мной? — спрашивает он в неверии.
— Где он?
Кай наклоняется, чтобы поднять пакет со льдом одной рукой, а другой придерживает бумажные полотенца у своего носа.
— Он уехал домой.
Мое сердце разбивается. Оливер уехал думая… Бог знает что произойдет, и я не могу дозвониться до него. Я бегу к лестнице.
— Вив, подожди! — Кай следует за мной. — Ты не понимаешь.
— Ты прав, я не понимаю, — я качаю головой. — Друзья так не поступают, — я начинаю подниматься по ступенькам.
— Я люблю тебя, Вив.
Я останавливаюсь.
— Я знаю, что, кажется, это неподходящее время, но я люблю тебя. Думаю, я всегда любил, просто был слеп, чтобы понять это… понять тебя.
Мои глаза наполняются слезами, когда я поворачиваюсь.
— Почему? Почему сейчас? Ты хоть понимаешь, как долго я ждала, чтобы услышать, как ты говоришь мне эти слова? Боже… я любила тебя, сколько себя помню, — я соплю и вытираю слезы. — Слишком поздно, Кай, — я качаю головой.
— Нет, Вив, никогда не поздно. Ты знаешь, что мы принадлежим друг другу. Я знаю, что в сердце ты это чувствуешь.
Я даже не могу видеть Кая,
Я люблю Оливера.
— Я не твоя игрушка, больше нет. Ты хочешь меня только тогда, когда понимаешь, что не можешь иметь. Но я не люблю тебя так больше.
— Он недостоин…
— Не нужно! Не смей мне этого говорить. Ты меня недостоин, Кай. Ты сломал меня, а я тебе позволила.
— Вив, ты обещала…
— Мне плевать! — слезы злости заменяют слезы грусти, и они как кислота. — Мне плевать, что я обещала никогда не обвинять тебя. Я виню тебя за то, что случилось. Ты был пьян в жопу тем вечером и, если бы другие отдыхающие не увидели, я могла бы умереть. Ты понимаешь это?
Кай смотрит на меня с угрызением совести, что читается в его глазах, но уже слишком поздно.
— Ты понимаешь, Кай? Ты. Понимаешь. Это?
Он кивает и сглатывает, а глаза снова наполняются слезами.
— Я так больше не могу. В какой-то момент это… — я машу в воздухе рукой, — …мы, то, что было, становится ядовитым, а мы были слишком слепы и уперты, чтобы заметить это. Но это закончилось… нас больше нет. Перестань звонить мне, приходить, просто… держись от меня подальше, — я разворачиваюсь и прохожу остаток пути по лестнице.
— Вив?
Я продолжаю идти, даже когда слышу незнакомый звук редких всхлипов Кая. Я видела его плачущим один раз прежде — когда проснулась в больнице после несчастного случая.
Я: Где ты?
Я пишу сообщение Оливеру и жду, но он не отвечает, поэтому я звоню ему. Меня отправляет на голосовую почту. «Оли, мне жаль. Кай не имел права говорить тебе это. Пожалуйста, перезвони мне».
Затем пишу сообщение Алекс.
Я: Возвращайся. Меня нужно подвезти на железнодорожную станцию.
Алекс приходит в течение минуты и следует за мной к машине. Она воздерживается от того, чтобы что-то сказать, но в конечном итоге нарушает тишину, когда мы приближаемся.
— Шон сказал, что Кай — засранец.
— Я не хочу говорить о Кае.
Алекс кивает, когда мы заезжаем на железнодорожную станцию.
— Мне жаль. Надеюсь, у тебя все-таки будут хорошие выходные.
— Не переживай об этом, — Алекс обнимает меня. — Мы напоим Кая, пока он не вырубится, и затем займемся своими делами.
— Алекс, спасибо за все, — говорю я, улыбаясь.
— Удачи, Цветочек.
— Спасибо, она может мне понадобиться.
***
Поездка на поезде была эмоционально опустошающей, так как я оплакивала потерю лучшего друга. Я никогда не представляла, что в момент, когда Кай признается мне в любви, я его отпущу. Это не должно было произойти. Друзья не должны выбирать. Как бы я ни была зла на него, я чувствую болезненную пустоту внутри. Заполнит ли мужчина, которого я люблю эту пустоту… будет ли он тоже меня любить?