Нерассказанная история США

Стоун Оливер

Авлаки и Хан были лишь одними из многих жертв применения беспилотников в Йемене. Как и в Пакистане, беспилотники порождали гораздо больше новых врагов США, чем убивали. Когда американцы начали кампанию точечных ударов в 2009 году, в Йемене насчитывалось меньше 300 боевиков аравийского отделения «Аль-Каиды». К середине 2012-го их число возросло до 1000. По словам Washington Post, кампания точечных ударов на юге Йемена привела к «резкому росту симпатий к боевикам “Аль-Каиды” и побудила многих людей из местных племен вступить в ряды антиамериканских террористов». Издание процитировало высказывание одного йеменского бизнесмена, потерявшего в результате американского налета двух братьев – учителя и телефонного мастера. Он заявил: «Эти атаки приводят к тому, что люди говорят: “Теперь мы понимаем, что “Аль-Каида” права”». Кроме того, многие представители племен шли воевать не из-за симпатий к «Аль-Каиде», а из ненависти к США. «Беспилотники

убивают главарей “Аль-Каиды”, но превращают их в героев», – предупреждал один из местных правозащитников⁸⁹.

Для заправил американской политики беспилотники представляли дешевый и безопасный вариант ведения войны с использованием роботов, в рамках которого врага уничтожали с расстояния в тысячи миль, при этом не подвергая риску американцев. Однако критики осуждали столь трусливый способ «удаленного убийства». Таиландская англоязычная газета Nation едко подметила, что «беспилотники… олицетворяют собой наше эгоистичное и трусливое желание подслушивать, убивать и разрушать без малейшей угрозы получить ответный удар»⁹⁰. Сухопутные войска также экспериментировали с роботами-убийцами, которые могли бы помогать пехоте, а то и вовсе ее заменить. Один образец такого робота был испытан на базе в Форт-Беннинг (штат Джорджия). Он работал в связке с разведывательными беспилотниками и был вооружен гранатометом и пулеметом. Многие опасались, что сокращение потенциальных потерь личного состава сделает страну более воинственной. «Войны будут начинаться с легкостью, поскольку риск потерь будет минимальным», – предупреждал Уэнделл Уоллак, глава научной группы по исследованию проблем этики в технологической сфере Междисциплинарного центра биотехники Йельского университета⁹¹.

Для Энгельгардта беспилотники были не более чем очередным чудо-оружием, задача которого – гарантировать американскую гегемонию. До них были атомные бомбы, водородные бомбы, виртуальные поля боя эпохи Вьетнама, щит ПРО Рейгана и «умные бомбы» времен Первой войны в Заливе ⁹². Но их статус чудо-оружия оказался под серьезным вопросом, после того как в конце 2011 года иранцы продемонстрировали RQ-170 «Сэнтинел», который был сбит во время разведывательного полета над их территорией, не получив при этом серьезных повреждений. К тому моменту катастрофу потерпело уже более двух дюжин беспилотников, но ни один из этих инцидентов не получил столь широкой огласки и не был столь позорным.

Некоторые выражали обеспокоенность тем, что иранцы могут разобрать беспилотник по винтикам и узнать его секреты. Дик Чейни требовал от Обамы, чтобы тот направил самолеты, которые уничтожили бы сбитый аппарат, пока его не увезли. Но было слишком поздно. Кот уже выскочил из мешка. Более 50 государств, часть из которых была враждебно настроена к США, уже начали закупать беспилотники, а некоторые обладали собственными программами по производству современных образцов. Большинство из них были разведывательными, но США сами продавали боевые беспилотники своим ближайшим союзникам. В 2009 году США наказали дышавший в этой сфере им в затылок Израиль за продажу боевого беспилотника Китаю. Wikileaks сообщала, что американцев еще больше разозлила продажа Израилем сложных модификаций беспилотников России. Среди стран, заявивших о наличии у них технологии создания беспилотников-убийц, были Россия, Индия и даже Иран. Летом 2010 года иранский президент Махмуд Ахмадинежад продемонстрировал модель, которую он назвал «послом смерти».

Но главную угрозу для американских амбиций и претензий представлял Китай, чья программа была наиболее динамичной среди всех зарубежных стран. К 2011 году, через пять лет после публичной демонстрации своего первого беспилотника, Китай мог похвастать уже более чем двумя десятками модификаций. В разработке находились новые. Но наиболее тревожным был тот факт, что Китай открыто продает беспилотники другим странам. Китайская авиастроительная корпорация предлагала покупателям сравнимый по своим характеристикам с «Прэдетором» самолет «Иилон» («Птеродактиль»), сочетающий боевые и разведывательные функции. Среди стран, покупавших китайские боевые беспилотники, был и союзник США – Пакистан.

Ведущие американские военные подрядчики, такие как General Atomics Aeronautical Systems, стремившаяся вывести на рынок беспилотники «Прэдетор» и MQ9 «Рипер», стоимость каждого из которых достигала 10 миллионов долларов, подняли невообразимый шум, требуя, чтобы правительство США ослабило экспортные ограничения. Директор Агентства по сотрудничеству в сфере обороны и безопасности вице-адмирал Уильям Лэндей III, в задачу которого входило следить за подобными сделками, приказал своим подчиненным определить, каковы допустимые характеристики для беспилотников, идущих на экспорт в ту или иную страну⁹³. Американские производители потирали руки.

Используя для оправдания точечных ударов по территории

других стран то, что «Аль-Каида» и Талибан не ограничиваются прямыми боевыми столкновениями, а ведут партизанскую войну, США создавали опасный прецедент. Как отмечала Human Rights Watch, Китаю теперь ничто не мешает уничтожать уйгурских сепаратистов в Нью-Йорке, а России – чеченских боевиков в Лондоне.

Директор Национальной разведки адмирал Деннис Блэр, который пытался ограничить атаки беспилотников и иную тайную деятельность ЦРУ, поскольку считал, что они наносят серьезный урон репутации США, в 2010 году был заменен отставным генерал-лейтенантом Джеймсом Клеппером, бывшим начальником Национального управления географической разведки Министерства обороны, который являлся сторонником подобной практики. Блэр сетовал, что помешательство Белого дома на ударах беспилотников заменило собой серьезную стратегию победы над «Аль-Каидой». «В Белом доме постоянно повторяли: “Больше нам все равно ничего не остается”. Это напомнило мне подсчет убитых во Вьетнаме», – отмечал Блэр⁹⁴.

Американские чиновники в Афганистане вовсю расхваливали атаки беспилотников, заявляя, что они лучше обычных бомбардировок, применявшихся на ранних стадиях войны. В марте 2010 года New York Times сообщила, что «жертвы среди мирного населения в результате действий американских солдат и американских бомбежек приводят местных жителей в ярость и могут спровоцировать восстание»⁹⁵. Американские бомбы лишили жизни тысячи мирных афганцев. Многих застрелили при попытке прорваться через КПП. Старший сержант Майкл Холл рассказывал, что многие из пленников, которых содержат на авиабазе Баграм, пошли в партизаны после гибели своих близких. «День за днем я слушаю истории о том, как эти люди стали повстанцами, – говорил он своим подчиненным. – Каждый раз, нанося массированный удар, мы убиваем невиновных»⁹⁶.

Обама и его советники читали труд Гордона Гольдштейна «Уроки катастрофы», в котором тот четко и последовательно описывал, как США завязли во Вьетнаме. Он показывал неспособность заправил внешней политики понять, что коммунистическая угроза отнюдь не столь монолитна, как они привыкли считать, и то, как вера США в «теорию домино» завела страну в тупик. Обама был полон решимости не повторить их ошибок в борьбе с «Аль-Каидой» и Талибаном.

Обама понимал, что, если американцы завязнут в Афганистане, его президентство будет обречено точно так же, как президентство Джонсона было похоронено Вьетнамом. Увеличив ранее численность американских солдат в Афганистане и заявив, что победа в этой войне входит в число жизненно важных американских интересов, теперь он искал варианты для того, чтобы ограничить американское присутствие и отказаться от пагубной стратегии. Но, как правильно заметил журналист Washington Post, его битва с главными военными советниками Майком Малленом, Петреусом и Маккристолом была заведомо проигранной. Те, объединившись с Гейтсом и Х. Клинтон, добились отправки в Афганистан еще 40 тысяч американских солдат, расширения их задач, включая крупные карательные операции для создания прочного местного руководства во главе с военными. Они настаивали на неограниченных сроках американского присутствия. Обама требовал разработки запасных вариантов. Но на совещании 30 сентября он отказался от единственно разумного варианта, сказав своим советникам: «Я отказываюсь уходить из Афганистана»⁹⁷. Впрочем, он отметил, что не хочет, чтобы война там продолжалась 10 лет и стоила триллион долларов. 11 ноября 2009 года на совещании по стратегическим вопросам он гневно обвинил военное командование в том, что оно рассматривает только вариант полномасштабного расширения операции. Более того, все три начальника штабов видов вооруженных сил заявили, что любые шаги, кроме вожделенного наращивания войск, приведут к унизительному поражению. Этот мотив тут же был подхвачен главными неоконсерваторами и растиражирован союзными им СМИ.

Редакции New York Times и Washington Post из кожи вон лезли, чтобы поддержать «ястребов». Группа «За честность и объективность в репортажах СМИ» проанализировала множество статей об американской политике в Афганистане, опубликованных в New York Times и Washington Post за первые 10 месяцев 2009 года. New York Times, несмотря на то что уже оскандалилась из-за той роли, которую сыграла журналистка Джудит Миллер в начале вторжения в Ирак, опубликовала 36 статей в поддержку войны. Критика содержалась лишь в семи. Соотношение в Washington Post было и вовсе 10:1 – впрочем, ее редакция и не скрывала своей позиции. Отказ от военной политики Маккристола, утверждала газета на первой полосе в сентябре 2009 года, «приведет к бесчестью для США и поставит их в очень опасное положение»⁹⁸.